Привет, я люблю тебя. Кэти М. СтаутЧитать онлайн книгу.
я музейный экспонат.
Несколько раз от души врезав по подушке, я укутываюсь в привезенное из дома одеяло, то самое, лоскутное, которое тетя сшила мне на шестнадцатилетие. Тогда я не оценила подарка, и теперь жалею, что так и не успела должным образом поблагодарить ее, – она умерла в прошлом году. Сейчас это одеяло – одна из немногих вещей, напоминающих мне о доме. Оно и пахнет домом – цветочным кондиционером для белья и моими любимыми духами. Я вдыхаю этот запах и проглатываю комок, вставший в горле.
Тяжелая тишина комнаты давит мне на грудь, и я смаргиваю слезы. Что я наделала? Почему не послушала родителей, почему не осталась в Нэшвилле? Упаковывая вещи, ожидая посадки на самолет, я твердила себе, что поступаю правильно. Если я хочу сохранить хоть какие-то отношения с мамой, нам нужно некоторое время пожить отдельно. До сих пор не понимаю, почему я решила, что нас должен разделять целый океан, и зачем выбрала Корею – это была первая ссылка, которую выдал Гугл, когда я набрала «международная школа-пансион» в поисковой строке. Вероятно, тут сыграла роль история интернет-поисков Джейн – не одна я в семье подумывала о том, чтобы выбраться из Теннесси.
Я крепче сжимаю одеяло и натягиваю его на лицо в надежде, что оно приглушит мои всхлипы. Надо держать себя в руках. Я не плакала, покидая США. Не плакала, даже когда случился «инцидент» – так папа называет стремительное падение Нейтана вниз по наклонной плоскости. Так почему я плачу сейчас?
Я обращаюсь к первому элементу периодической таблицы, но мой утомленный отсутствием сна мозг уже на пределе. От раздражения я сую в уши наушники и включаю на айподе свой сонный плейлист, ожидая, что тихие мелодии прогонят прочь все мысли. Следующие полчаса я сдерживаю слезы и борюсь с чувством одиночества, которое отдается эхом у меня в голове, то и дело заглушая музыку, что звучит у меня в ушах. Наконец, я погружаюсь в благословенный сон и убегаю от всего этого.
Мой сон прерывается, когда лучи солнца проникают сквозь жалюзи и падают мне на лицо. Я тянусь за телефоном и вижу, что сейчас только семь утра, однако мне совершенно не хочется спать. Я лежу в кровати, ворочаясь с боку на бок, пока не понимаю по звукам, что надо мной проснулась Софи.
Она сползает с верхнего яруса кровати, встает в центре пятачка в четыре фута и потягивается. Зевая, она машет мне.
– Хорошо спала? – спрашивает она.
Я бурчу «да», хотя мои ноющие конечности и пульсирующая от боли голова свидетельствуют об обратном.
Мы с Софи одеваемся, приводим волосы и лица в порядок, чтобы не стыдно было показаться на люди, и она спрашивает:
– Хочешь пойти со мной на завтрак? Мы с Джейсоном договорились встретиться в полдевятого.
– Конечно.
Я сую ноги в ботильоны, такие низкие, что они едва достают до штанин моих джинсов-скинни, нахлобучиваю мужскую соломенную шляпу, которую отыскала в одной комиссионке в Нэшвилле. Кидаю в сумочку телефон и корейский разговорник и выхожу из комнаты вслед за Софи.
Коридоры уже заполнены толпами учеников. Все улыбаются