Ослепительно белый рассвет. Михаил СоловьевЧитать онлайн книгу.
допустим, слышала, и что из этого?
– А то, моя хорошая, что в Библии, в книге Бытие об этом все написано: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безводна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один. И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. [И стало так.] И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так».
– И все же ты мне так и не ответила, кто создал самого Бога?
– Бога не нужно создавать, Он существует вне времени, то есть – всегда!
– Вечного ничего нет, все временно…
– Ты хочешь сказать, что когда закончится наша временная жизнь, вечной уже не будет?
– Конечно, нет. Мы закроем глаза и станем, как поется в одной из песен – «землей, травой…». Покажи мне своего Бога, и я в Него обязательно поверю. Мы с тобой, Ниночка, ездили вместе в монастырь, но я не видела там Бога, видела монахов, иконы, а Бога – нет.
– Знаешь, однажды к митрополиту Антонию Сурожскому подошел молодой человек и сказал: «Я вижу, что вы священник, а я не верю в Бога, докажите мне, что Он существует. Положи своего Господа на свою ладонь». Затем Митрополит заметил обручальное кольцо на пальце своего собеседника и спросил: «Я вижу, что у вас на пальце обручальное кольцо, означает ли это, что вы женаты и любите свою супругу?» Тогда молодой человек ответил, что любит свою жену и детей больше всего на свете. «Я в это не верю. Вложи свою любовь в свою ладонь, и тогда я поверю в это», – сказал отец Антоний. Его собеседник удивился и задумался. Он понял, что веру, как и любовь, нельзя потрогать; их нужно искать в своем сердце.
– Интересный подход, – сказала Мария. Бог есть любовь! А любовь – это, прежде всего, жертва!
С самого утра Москву засыпали крупные хлопья снега. Мария Ивановна открыла окно и попыталась поймать пролетающие снежинки. Они всячески ускользали от ее теплых рук, но одна из них все-таки легла на ее теплую ладонь, и Мария Ивановна забрала ее с собой в квартиру. Она быстро поднесла эту снежинку к своему лицу, пробурчав: «Какой белой и пушистой может быть красота! Обидно только, что эта прелесть в скором времени превратится в прозрачную каплю воды… А что, если я сейчас возьму и просто выйду из окна, покончив со всем этим безобразием раз и навсегда?» Мария Ивановна вытерла руку кухонным полотенцем. В этот момент ее окликнул громкий голос из комнаты, принадлежащий дочери, Алене: «Мама, ты можешь помочь мне с рифмой?» «Конечно, я могу», – ответила Мария Ивановна, входя в комнату.
– Мам, я не могу придумать рифму к слову «свеча», – пробормотала Алёна. «Свеча. Попробуй «горяча, шепча, журча»… в зависимости от контекста. Тебя что, ничему в Литинституте не учат?
– Ну, конечно, учат! Возможно ли вообще