Голубиная книга: истоки и смысл. В. Н. МочульскийЧитать онлайн книгу.
идеальным, по скрытым, большею частью, патриотическим стремлениям, то это последнее направление, как по его отношению к разработке народных памятников и по некоторой противоположности его первому направлению, смело можно назвать реальным. Как идеальное направление, основанное главным образом на чувствах и сопровождаемое увлечениями, было данью своего времени, так и реальное направление, основанное на чисто объективном отношении к делу, выражающемся в холодном анализе фактов, является продуктом нашего времени. Девизом итого направления служит голый факт[4]. Главным представителем реального направления в разработке стиха о Голубиной книге является А. Веселовский. В своем капитальном сочинении «Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе…», касаясь стиха о Голубиной книге – по поводу синкретических ересей и дуалистических учений, Веселовский говорит, что старший, основной стих наших калик, т. е. стих о Голубиной книге, как называет его Веселовский, не только коренится в представлениях дуалистической ереси, но и определяется составом ее главной, учительной книги, содержание которой этот стих сохранил иногда вернее дошедших до нас русских текстов апокрифа. Источником этого стиха не была «Беседа трех Святителей», поздний апокриф, создавшийся, может быть, по образцу «Вопросов Иоанна»; тем [не] менее «Повесть града Иерусалима», иначе «Повесть Иерусалимская», которая, по мнению Веселовского, не что иное, как видоизменение той же Голубиной книги, еще теперь сохранившееся в форме духовного стиха и записанное старинными грамотеями в прозаическом пересказе рукописей. Источник Голубиной книги Веселовский находит в апокрифических «Вопросах Иоанна Богослова Господу на горе Фаворской», известном «Secretum» западных катаров (с. 165). Эта же отреченная книга «Secretum», известная иначе под названием «Liber S. Joannis» или «Interrogationes S. Joannis et responsiones Christi Domini», будучи главной богомильской книгой, нечто вроде еретического катехизиса, своим происхождением, по мнению Веселовского, не принадлежит секте: она только воспользовалась в данном случае древним апокрифом, так называемым отреченным апокалипсисом Иоанна, переделав его на свой лад (с. 152–153). Но, объясняя этой отреченный книгой «Secretum», а вместе с тем и апокрифическими «Вопросами Иоанна…» слишком немногое в стихе о Голубиной книге, и не имея возможности этими книгами в совокупности объяснить слишком сложный стих о Голубиной книге в полном его составе, Веселовский в своих «Разысканиях в области русского духовного стиха» поместил несколько отдельных монографий, относящихся к исследованию стиха о Голубиной книге. В этих монографиях Веселовский касается нескольких образов, встречающихся в стихе о Голубиной книге, и обилием материала желает уяснить источник и самый склад этих образов, какой отпечатлелся в данном стихе. Так, в монографии № III, «Алатырь в местных преданиях Палестины и легенды о Граале», Веселовский для уяснения «бел-горючего камня Алатыря» – стиха о Голубиной книге – собрал сионские предания о камне, положенном
Замечу здесь кстати, не касаясь стиха о Голубиной книге, что, как идеальному направлению, вращающемуся преимущественно в области чувств, – в разработке памятников, – подобных исследуемому нами, более всего пришлась по вкусу мифологическая экзегеза – удоборастяжимая и удобоприменимая ко всякому эпическому материалу, так точно и реальное направление в своих поисках и добывании фактов выказывает временами склонность к бенфеевской теории заимствования.