История как Промысл Божий. Валентин КатасоновЧитать онлайн книгу.
отношения между высокопоставленными женщинами-христианками и рабами, вольноотпущенниками и свободнорожденными, в качестве полноценных браков. В христианской среде уже со времен первенствующей Церкви практиковалось освобождение рабов, как это явствует из увещевания Игнатия Антиохийского (†107) к христианам не злоупотреблять свободой ради недостойных целей.
Однако правовые и социальные основы разделения на свободных и рабов остаются незыблемыми. Не нарушает их и Константин Великий (1337), который, несомненно под влиянием христианства, дает епископам право освобождения рабов посредством так называемого объявления в церкви (manumissio in ecclesia) и публикует ряд законов, облегчающих участь рабов»[145].
Впрочем, некоторые святые отцы предостерегали против того, чтобы начать немедленное массовое освобождение рабов, небезосновательно полагая, что это может привести к социальному хаосу и экономическому упадку. В том же энциклопедическом словаре, в частности, читаем: «… В VI веке проблема неволи активно обсуждается среди христианских богословов. Так каппадокийцы – Василий, архиепископ Кесарии (†379), Григорий Назианзин (†389), а позднее Иоанн Златоуст (†407), опираясь на Библию, а может быть и на учение стоиков о естественном праве, высказывают мнение о райской реальности, где царило равенство, которое вследствие грехопадения Адама… сменилось различными формами человеческой зависимости. И хотя эти епископы много делали для того, чтобы в повседневной жизни облегчить участь рабов, они энергично выступали против всеобщей ликвидации рабства, которое было важно для экономического и общественного строя империи»[146].
Для понимания того, что ранее христианство было, выражаясь современным языком, «толерантно» в отношении рабства, надо иметь в виду состояние рабства в первые века нашей эры. Быстро сокращались масштабы рабства, а само оно приобретало черты патриархального, а классическое (то есть наиболее жестокое) рабство уходило в прошлое. Каутский обвиняет ранних христиан в «толерантности» по отношению к рабству[147], но вслед за тем сам признает, что положение рабов той эпохи было лучше, чем положение «пролетариев» (под последними он понимал обезземеленных крестьян и разорившихся ремесленников, численность которых быстро увеличивалось в эпоху позднего Рима) и что проблема рабства в римском обществе постепенно уходила на второй план. Каутский пишет: «Раб стал редкой и дорогой вещью, рабское хозяйство уже больше не рентировалось (то есть не давало дохода. -В. К), в сельском хозяйстве рабство было замещено колонатом, а в городской промышленности – свободным трудом. Из орудия производства предметов необходимости раб все больше превращался в предмет роскоши. Главной функцией рабов являлось теперь услужение у знатных и богатых… Положение между рабами и свободными пролетариями… увеличивалось все больше, в то время как число первых быстро уменьшалось, а число вторых в крупных городах все больше росло.
Theologische Realenzyklopaedie. Band 31. Berlin-New-York, 2000. S. 379–380.
Ibid., s. 380.
Вот один из фрагментов такой критики: «Крайне ошибочно было думать, что христианство уничтожило рабство. Напротив, оно дало ему новую опору. Античный мир держал рабов в повиновении только при помощи