Свет воспылает. Константин РомановЧитать онлайн книгу.
верхней части креста, проговорив название своего государства. Отшельник кивнул. Указала ещё раз на себя и на центральную часть Гил Амаса. Отшельник удивил её, спросив:
– Миссия? Задача?
Сирлинорэ облегчённо кивнула. На следующем листке нарисовала чертёнка, что далось ей с трудом. Рисовать она не умела, а изображать противное своему естеству существо отказывалась рука. Потому ей пришлось сменить два листка, прежде чем показать хозяину напоминающее чёрта создание. Мужчина, увидев рисунок, налил себе молока из кувшина, залпом опорожнил кружку и отрицательно помотал головой.
– Но почему? – словно позабыла вайнка, что её не поймут.
Однако абориген воспринял эмоции и сделал вид, как затягивает на своей шее удавку. Сирлия осознала, что при незнании друг другом общего языка разговор зайдёт в тупик. Она поднялась, повернулась к собеседнику спиной и подняла рубаху. Оборотом головы обратила на него взор, тот испуганно попятился вглубь хижины.
– Проклятье, друг, – вновь забылось, что он её не понимает, потому наскоро вспомнила знакомое слово. – Testea, colta.
Отшельник осторожно приблизился к ней, попытался огладить обожжённые роговицы на месте обрезанных крыльев. По телу опальной церковной служащей, хотя абориген так и не коснулся её, пробежала лёгкая, неприятная дрожь. Но ощущение прогнали яркие воспоминания, как Сирлия бороздила заоблачные просторы перелётной птицей. Как пикировала на ничего не подозревающего противника яростным грифоном или драконом. Как могла обхватить врага крыльями и сжечь его Чистым Светом, если он принадлежал к нечистой братии. Слёзы просились сами собой, и она дала волю, опустив рубаху обратно. Кажется, на хозяина это подействовало. Он схватил листок и небрежно изобразил крылатую женщину в мантии, нарисовав на её груди солнечный крест. Сирлинорэ утерелась и кивнула. Абориген в очередной раз удивился, задумался, почёсывая лоб. Теперь он сел на табурет и стал смотреть то на рисунок, то на вайнку. Она успокоилась, взяла перо и обвела крылья на его рисунке. Островитянин улыбнулся. Наконец в его глазах мелькнула решимость.
До первых певчих птиц за окном он бегал вокруг стола по хижине, собирая какие-то записи. Несколько раз стучал ладонью по лбу, словно забывал что-то. Однажды гостья несколькими жестами выразила желание помочь, но тот злобно огрызнулся. Легкокрылая понимала, что в свой мир отшельник не пускал чужаков.
Закончил возиться с истлевшими трактатами так же внезапно, как и начал. Оставшиеся пустыми листки выложил в ряд и начал что-то выводить. Сирлия следила: на первом рисунке появилось изображение водной поверхности. Хозяин ткнул себя в грудь, порыскал по столу и достал пыльное зеркальце со сколами.
– Значит, нужно отражение… – поняла Сирлия.
На втором листке он расписал целую таблицу. Ровно, по струнке. Список ингредиентов, что островитянин пояснил, указав на корешки и миски с травами на столе.
На третьем рисунке абориген схематично изобразил котёл и надписи рядом. Сирлинорэ разобрала только цифры: порядок и время закладывания с надписями,