Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789–1848. И. С. ЖиркевичЧитать онлайн книгу.
не оканчивался без того, чтобы один или несколько офицеров не были бы арестованы. В 12 часов или в первом ездил во дворец с докладом, и проезд его мимо караулов и вообще всех военных был всегда грозой. Около половины третьего возвращался домой и в три часа аккуратно садился за стол; кроме жены, брата ее – графского шурина Хомутова, служившего у нас подпоручиком, – почти всегда обедывали графские адъютанты, Творогов[99] и Мякинин, и кто бывал дежурными, в том числе и мне приводилось несколько раз обедать у него. Из посторонних гостей, что бывало, впрочем, весьма редко, чаще других бывали у него: Сергей Михайлович Танеев,[100] павловский отставной генерал-майор, вечно носивший длиннополый сюртук, смазные сапоги и голову, обстриженную в кружок; генерал-майор Федор Иванович Апрелев[101] и Петр Иванович Римский-Корсаков[102] – надворный советник и советник ассигнационного банка; оба они были соседями графа по его имению в Новгородской губернии; иногда обедывали генерал Касперский и полковник Ляпунов,[103] командовавший ротой графа. Обед был всегда умеренный, много из пяти блюд, приготовленный просто, но очень вкусно; вина подавалось мало. За столом сидели не более получаса, и граф всегда был разговорчив и шутлив, иногда даже весьма колко, насчет жены. Так, однажды при мне он сказал ей:
– Вот, матушка, ты все хочешь ездить, кататься, гулять, – рекомендую тебе в кавалеры адъютанта моего «Журкевича».
– Что же, – отвечала графиня, – я совершенно уверена, что господин Жиркевич не отказал бы мне в этом, если бы я его попросила.
– Хорошо, если ты будешь просить, – возразил граф, – он еще сам не просит, ребенок еще, а впрочем, и теперь не клади палец ему в зубы – откусит!..
Графиня видимо сконфузилась и покраснела.
Другой раз, тоже за обедом, – не знаю именно, по какому случаю, обедали я и бывший накануне дежурным адъютантом Козляинов, – граф в продолжение обеда был необыкновенно весел, а в конце подозвал камердинера и на ухо отдал ему какое-то приказание; тот немедленно вышел и тотчас же подал графу какую-то записку.
– Послушайте, господа, – сказал граф, обращаясь к присутствующим, которых было человек с 10. – Высочайший приказ. Такого-то числа и месяца. Пароль такой-то. Завтрашнего числа развод в одиннадцать часов. Подписано: батальонный адъютант Жиркевич (при этом он взглянул на меня). Тут нет ничего особенного, кажется, – продолжал граф, – а вот где начинается редкость, так редкость! Слушайте! «Любезный Синица! (Это был первый камердинер графа.) Если нет графа дома, то положи ему приказ на стол, а если он дома, то уведомь меня немедленно, но отнюдь не говори, что уходил с дежурства!» Тут недостает нескольких слов, – продолжал граф, – «твой верный друг» или «ваш покорнейший слуга», а подписано, посмотрите сами, «М. Козляинов!» – и передал записку, чтобы она обошла кругом стола. – Вот, господа, какие окружают меня люди, что собственный адъютант учит плута-слугу моего меня обманывать и подписывает
Возможно, имеется в виду Петр Воинович