Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник). П. С. ПущинЧитать онлайн книгу.
Давгелишек. Выступили в 4 часа утра. Шел дождь, пронизывая. Путь тяжелый, мы шли беспрерывно в продолжение 11 часов. В полку 40 человек заболели и один умер.
19 июня. Среда.
На местах. К счастью, в течение дня дождь шел перерывами, которыми мы воспользовались, чтобы сколько-нибудь просушить наше платье. Наш командир, полковник Криднер, сегодня положительно взбесился, сделал нам много неприятностей, арестовал нескольких офицеров за сущие пустяки. Привели в наш лагерь графа Сегюра, это первый пленный француз.[55]
20 июня. Четверг.
В лагерях между рекой Дисной и Видзей. Наш корпус выступил в 4.30 часа утра. При выступлении мой фельдфебель доложил мне, что три солдата-поляка дезертировали. При таком командире, как наш, это было для меня вдвойне обидно, так как, помимо того что мне лично было неприятно дезертирство, я должен был ожидать много нареканий от этого грубого человека, который не пропускал дня, чтобы кого-нибудь из нас не допечь. Сегодня он посадил под арест князя Голицына, совершенно необоснованно. Перейдя Дисну, мы дошли к Видзе. По полученным сведениям, французы наступают тремя колоннами, из коих одна идет на наш правый фланг через Вилькомир.
21 июня. Пятница.
На местах. Мы слышали несколько пушечных залпов в арьергарде. Неизвестно, куда направился французский корпус, который ожидали встретить у Свенцян.
22 июня. Суббота.
Лагерь за Видзей. Корпуса Тучкова[56] и Уварова[57] выступили в 6 часов утра, а в 11 часов, когда они еще шли мимо нас, мы тоже получили приказ выступить и следовать за ними. Мы перешли Видзю, где государь вышел на нас посмотреть. Пройдя город, мы своротили на правую дорогу и остановились в двух верстах от него. Переход был всего в 15 верст, но сильная жара нас утомила.
23 июня. Воскресенье.
Лагерь в Замошье. Наш корпус выступил в 2 часа ночи, сделал 40 верст в продолжение 15 часов. Жара была еще сильнее вчерашней, и, несмотря на три привала, люди изнемогали от усталости. Этот переход может соперничать с Давгелинским.
24 июня. Понедельник.
Лагерь у Иказни. Наш корпус выступил в 7 часов вечера. Было совершенно темно, когда мы раскинули бивуаки. Не было ни огня, ни дров для варки пищи, что было очень неприятно после бури, застигнувшей нас в пути.
25 июня. Вторник.
Лагерь у Милашево, по дороге от Дисны на Друю. Я был дежурным и имел много хлопот в пути. Наш корпус выступил в 3 часа дня и прибыл довольно рано в Милашево. Этот переход можно считать только прогулкой. Погода была чудная, поэтому стоянка в лагере доставляла удовольствие. Сначала нам велели готовиться вновь к выступлению, но затем к нашей радости приказ отменили.
26 и 27 июня. Среда и четверг.
М[естечко] Леонполь и укрепленные позиции у Дриссы.[58] Мы выступили из Милашева в 3 часа дня и после 12-часового хода 27-го в 3 часа ночи прибыли в Леонполь. Простояв здесь до 3 часов дня, мы выступили по направлению к Дриссе, где находились укрепленные позиции. Государь пропустил нас мимо себя, когда мы строились в боевые колонны, и глядел на нас с улыбкой на лице, но я думаю, что на сердце у него было совсем другое.
Имеется в виду капитан 10-го гусарского полка Великой армии О.-Г.-А. граф де Сегюр, захваченный в плен гвардейскими казаками в стычке 16 июня при Антокольском предместье Вильно.
Тучков 1-й Николай Алексеевич (1765–1812), генерал-лейтенант, командир 3-го пехотного корпуса. Тяжело ранен 26 августа в Бородинском сражении. Скончался от раны 30 октября в Ярославле.
Уваров Федор Петрович (1773–1824), генерал-адъютант, генерал-лейтенант, командир 1-го резервного кавалерийского корпуса. Впоследствии генерал от кавалерии, командир Гвардейского корпуса, член Государственного совета.
Имеется в виду Дрисский лагерь – укрепленный лагерь российской армии, который располагался недалеко от города Дриссы. Согласно стратегическому плану российского командования, опираясь на этот лагерь, 1-я Западная армия должна была удерживать неприятеля с фронта после отступления от границы. Войска начали прибывать в лагерь 27 июня (9 июля). Но в результате осмотра местности специально назначенными офицерами и получения сведений о попытке неприятеля обойти левый фланг армии командование пришло к выводу, что в случае обороны Дрисский лагерь может стать ловушкой. Участники военного совета, собранного 1 (13) июля, высказались за оставление лагеря.