Письма с фронта. 1914–1917. А. Е. СнесаревЧитать онлайн книгу.
погода, пахнет весною, хотя кругом еще снег. Повторю, что карты (раньше) и бинокли (на днях) я получил, пока биноклей не покупай… за услугу все мы тебе крайне благодарны. Получил ваши карточки (каток, комната и Ейка); Генюра у тебя одет прелестно, Кирилочка – скромно (подравняй), Ейка – блестяще. Смотрю на вас беспрерывно, в три лупы. Присылай новые карточки. Крепко вас обнимаю, целую и благословляю.
Дорогая моя женушка!
Опять была возня с нашим недругом. Позавчера пришлось помогать соседям, а вчера он пошел и на нас. Так как его было не втрое или четверо больше, а только разве вдвое, то музыка продолжалась недолго. В эту ночь, когда зашла луна и стало темно, полк перешел левым флангом в контратаку, обошел противника правый фланг и тыл и сбросил с позиции. Нами за эти два дня взято в плен 1 офицер и до 250 ниж[них] чинов, захвачен 1 пулемет. С этим пулеметом произошла комедия. Моя рота, отбившая этот пулемет, пошла дальше в преследование, а у «гевермашины» (это знают и наши солдаты) оставила одного солдата. На этого-то одинокого защитника набросились разведчики соседнего полка, отбили машину и понесли к себе. Заварилась каша. Скоро всё, конечно, открылось. Мы донесли, что взяли пулемет и с ним 42 пленных, а они могли донести только о «голом» пулемете, что и вызвало сомнение… пулеметы в одиночестве не берутся, а непременно с пулеметчиками и прикрытием… В результате пулемет будет к нам водворен.
Вчера получили новость о взятии Перемышля, сообщили на позицию, и люди кричали «ура»… Хотели тем или иным путем уведомить об этом австрийцев, но пленные сегодня сказали нам, что об этом у них уже знают от мала до велика и что когда с наших позиций они услышали раскаты «ура», они поняли сейчас же, о чем говорят эти могучие и торжествующие звуки. Эти дни – 21 февраля – 10 марта – стоили мне немало потерь в людях и офицерах; успокаивает меня только то, что сделано огромное дело и враг понес вдесятеро.
Сейчас твой муж вставал, так как услышал, что ведут австр[ийского] офицера и надо будет его принимать. Я был в теплой (вязаной) рубашке навыпуск, а теперь надел присланную тобой гимнастерку (или рубашку, как хочешь). Интересно будет мне с ним поговорить, как-то он будет касаться вопроса о Перемышле. Это вопрос рокового порядка, а для них вопрос, конечно, тяжкий… я помню, что мы все пережили с падением Порт-Артура. Как-то в Самборе, когда мы его взяли, я в магазине разговорился с двумя жидами, и они мне сказали, что все наши успехи (дело было в начале сентября)… ловлю себя на другой мысли, которая течет параллельно с излагаемой: как бы мне хотелось сейчас схватить в объятия мою маленькую женку, душить ее до тех пор, пока она вытерпит, и целовать без счета ее мордочку… так разговорился я с жидами, и они мне в один голос говорили: «Да, вы сделали много и успехи ваши несомненны, но все это пустяки: вся ваша армия разобьется о наш Перемышль… Вы знаете, что это за крепость?» Я не знал. Тогда они начали городить мне общий и очень сильный вздор (как настоящие купцы) о силе своей крепости, «ключ ко всей Галиции», и заключили повторением