Амальгама. Владимир ТоринЧитать онлайн книгу.
мира.
Почему-то именно сегодня Барбаросса четко понял, с кого надо начинать, чтобы раз и навсегда разделаться с непокорной итальянской гидрой. Не в Рим нужно врываться его обезумевшим от вида крови солдатам, не Милан сжигать, заставляя каждого жителя выйти из города только с тем, что он может унести в собой в руках. Нужно идти на Венецию. Вот где вражеское гнездо! Вот где можно будет поживиться его армии! Вот город, после падения которого уже никакой Рим, никакой Милан головы никогда не поднимут, потому что неоткуда будет взяться этой мощной финансовой поддержке, этой лживой хитрой дипломатии!
Барбаросса вдруг отчетливо осознал, что армии, которые насылал на него римский папа из изгнания, и отлучение его, великого императора Священной Римской империи, от церкви, и недавнее поражение германских войск в битве при Леньяно, явившееся следствием чьего-то подлого предательства, и вся эта недавно объявившаяся Ломбардийская лига – все это были звенья одной цепи, детали одного коварного плана, созданного в тиши венецианских палаццо под плеск волн и гортанные песни гондольеров.
Чем больше император думал об этом, тем яростнее он становился: «Ну хорошо, ладно. Я еще отыграюсь. Мне бы только до Венеции этой добраться. Я их выжгу, как клопов».
Внезапно занавесь на входе в шатер колыхнулась, и на пороге появился высокий человек, обладавший стальным взглядом и хищным орлиным профилем. Это был Райнальд фон Дассель, архиепископ Кельнский, человек бесстрашный и безгранично преданный своему императору. Когда-то он входил вместе с Барбароссой и передовыми германскими отрядами в сожженный дотла Милан. Именно его распоряжением святые мощи волхвов были изъяты из миланского собора и навсегда перевезены в Кельн. В те дни фон Дассель сменил рясу на боевые доспехи и стал рейхсканцлером Милана. Когда он потребовал безоговорочного выполнения Ронкальских постановлений, огнем и мечом усмиряя непокорных итальянцев, начался бунт и тысячи людей, перебив немногочисленный германский гарнизон, рыскали по городу в поисках ненавистного рейхсканцлера. Бунтари мечтали вздернуть Райнальда фон Дасселя прямо на шпиле оскверненного им миланского собора, в который уже никогда не было суждено вернуться украденным реликвиям.
Но сдаваться на милость толпы вовсе не входило в планы рейхсканцлера. В тот день Дассель переоделся простолюдином и чудом сумел исчезнуть из города, захваченного бунтовщиками. Спустя полгода он нашел зачинщиков бунта и лично казнил каждого.
Сегодня он был опять в рясе. Лицо его, испещренное многочисленными шрамами, менее всего походило на лицо священнослужителя. Кривой перебитый нос, холодные, внимательные глаза и узкие губы, сжатые в тонкую полоску, не оставляли сомнения – этот человек не единожды смотрел в лицо смерти и немного существовало на свете вещей, которые могли бы внушить ему страх.
В глазах стражников,