Майя. Игрушка Шейха. Иман КальбиЧитать онлайн книгу.
и у нее сейчас нет времени, чтобы опять разнести в пух и прах мой прикид.
Только когда мы ступаем на слепящий идеальной гладкостью и блеском мрамор холла центрального входа башни, и мы с ней ровняемся, она раздраженно цедит сквозь зубы.
– Ты что творишь? Не думала, что ты такая дура, вроде бы была толковой студенткой, хоть и в облаках витала…
Она не успевает договорить. А может я не успеваю дослушать.
Потому что первой, как торжественно сообщают, к центральному входу подъезжает делегация Киренаики.
Шикарный кортеж из четырех автомобилей представительского класса останавливается у распашных дверей. Звук сирен и сигналов, свет проблесковых маячков, гордо развивающийся флаг государства-гостя на флагштоке… Мое сердце бьется, как сумасшедшее. Вот она, взрослая жизнь, а не монотонная зубрежка за партой…
Мужчины в черных строгих костюмах вылетают из автомобилей и на ходу формируют полукруг– полу шеренгу, создавая пояс безопасности вокруг главного гостя.
Ему открывают дверь. Первое, что я вижу– золотистая кандура (прим.– традиционное арабское одеяние мужчин), развивающаяся от ветра, куфия с темным уккаль– мужской платок и специальный жгут, крепящий его вокруг головы. Мужчина выпрямляется в полный рост– а он явно не менее двух метров– и под взволнованные перешептывания журналистов, которым был отведен уголок для съемок, заходит внутрь в сопровождении не менее трех– четырех помощников. И на кого мне ориентироваться? Все совсем не так, как инструктировала Круелла…
Но в этот момент мои мысли останавливаются совсем на другом. Сердце замирает. Я приоткрываю рот, понимая, что дыхания не хватает. Миг тянется как вечность. Все как на замедленной съемке. Не знаю, как так получается, но наши с ним глаза пересекаются. Он сморит именно на меня, хотя еще не знает, что я работаю на него. Из всех собравшихся сейчас в фойе людей– сопровождающих, дипломатов, организаторов, обслуги– ОН СМОТРИТ НА МЕНЯ!!!
Глава 4
От дефицита кислорода меня пошатывает. Стоящий рядом сокурсник Димка шипит что– то вроде «сделай шаг вперед», подсказывая, чтобы я не тупила. Я молча следую его экспресс-совету, натягивая на губы вежливую улыбку. Мне почему– то жутко стыдно сейчас. И неловко. И куда себя деть. На этих нелепых каблуках… В этой дурацкой юбке и кофте, как у официантки…
Он идет по центру, не сворачивая, и я, чисто по наитию, тоже энергично двигаюсь в направлении его делегации. Возможно, мне кажется, но его взгляд так и не отрывается от меня, небрежно пробегает по лицу, туловищу, бедрам и ногам… Может это все происходит только в моем воображении? Или все снится… Может будильник только должен прозвенеть?
– Ахлян ва сахлян или муатамар Муску, самахату аш– шейх (араб. – добро пожаловать на Московскую конференцию, господин шейх), – говорю я на литературном арабском, чувствуя, как язык заплетается. Идиотка, зачем я обращаюсь к нему! Мне же было велено только поздороваться и держаться помощника, которого, к слову, я так и не смогла идентифицировать…