Риза Господня. Виктор ОвчинниковЧитать онлайн книгу.
паузу, Владыка добавил: – Казака оденьте и накормите. Да оденьте по чину человека служилого! До моего особого распоряжения его содержать в застенках Ивана Васильевича Чернышева, с должным вниманием.
Резкий стук в дверь оторвал Патриарха от размышлений над тем, что с ним произошло в ранние утренние часы. Дверь открылась, и на пороге появился Государь – сын Михаил. За ним, в полумраке были едва различимы силуэты князя Ивана Васильевича Чернышева и монаха Иллариона.
Глава четвертая
Чем был озабочен князь Василий Васильевич Голицын в морозное мартовское утро? Почему он разгневался на конюшего Семена Кольцова? Какие события заставили князя побеспокоиться о безопасности своей семьи и зачем он отправил сестру Наталью к князю Ивану Васильевичу Чернышеву, а сам устремился искать встречи с патриархом Филаретом? Об этом и многом другом читатель узнает, прочитав эту главу.
В легком, без овчинной подкладки сером кафтане Семен Кольцов, конюший князя Василия Васильевича Голицына, выглядел таким же молодым и стройным, как и хозяин. Коренастый, проворный, Семен, недавно перешагнув двадцатипятилетний возраст, ежесекундно совершал какое-то движение – либо растирал одну ладонь о другую, либо пританцовывал, не давая покоя ногам, либо беспрерывно искал какое-то место на затылке или лбу, чтобы его почесать. Но физические движения не шли ни в какое сравнение с изменениями зрачков глаз, гримасами лица и другими только ему присущими жестами.
Главный конюх Голицыных всеми качествами своего характера был похож на беспокойную пчелу, занятую от восхода солнца и до заката полезным делом, мучающуюся, если в непогоду надо было отсиживаться в улье, и с восторгом воспринимающую заботливые руки пасечника, бережно осматривающего творения пчелиной семьи.
Многочисленные телодвижения с детства вошли в привычку, и Семен их уже не замечал и не придавал им какого-то особого значения. Но в общении с людьми такая внешняя беспокойность приносила ему скорее вред, чем пользу. Вступая с ним в разговор, кто бы он ни был, так и не мог понять до конца, когда конюх говорит да, а когда нет, когда он с чем-то согласен, а когда категорически возражает. В отдельные моменты он больше походил на выходца из каких-то далеких земель, с непонятными и странными обычаями общения, нежели на простого тульского мужика, взятого на службу из крестьян.
Кольцов был из того круга крепостных, которые еще совсем недавно числились вольными людьми и не утратили желания и рвения служить. Из своего незамысловатого ремесла он, хотя был молод и недостаточно опытен, немало извлек пользы благодаря прилежности и старательности. Вороные и гнедые жеребцы, любимцы князя, были окружены такой заботой, которую дородная нянька только и проявляет о своих воспитанниках. Кареты, повозки, сани, телеги выглядели как добросовестно вычищенные хозяйкой чугуны и кувшины. В конюшнях он и дворовые поддерживали чистоту и порядок. За такое радение о порученном деле Семен не раз слышал похвалу князя Василия