Хроники Аальхарна: Изгнанник. На границе чумы. Охота на льва. Лариса ПетровичеваЧитать онлайн книгу.
можно сказать о любви? Сплошные напластования пошлости и банальщины. Все, что можно, давно сказали античные авторы, а античности народ это уже полными ложками поел. Или вы можете подарить мне сюжет?
Шани улыбнулся и потер переносицу, вспоминая. Детство, родительский дом, толстая бумажная книга с картинками и голос матери… Картинка оживает, и девушка в белом платье выходит на балкон, а над ней светит полная луна, заливая цветущий сад расплавленным серебром. Девушку ждут…
– Отчего же нет? – сказал он. – Могу. Начать можно примерно так:
Две равно уважаемых семьи
в Вероне, где встречают нас событья,
ведут междоусобные бои
и не хотят унять кровопролитья[1].
Режиссер и драматург посмотрели на Шани с одинаково ошалелым выражением, от удивления вылупив глаза и раскрыв рты. Дрегиль слепо шарил в поясной сумке, выискивая клочок бумаги и изгрызенное перо.
Друг друга любят дети главарей,
но им судьба подстраивает козни,
и гибель их у гробовых дверей
кладет конец непримиримой розни[2], —
продолжал Шани, с удовольствием наблюдая за эффектом, произведенным его «импровизацией».
Помилостивей к слабостям пера,
грехи поэта (то есть ваши, дорогой Дрегиль)
выправит игра…
Юношу назовите, к примеру, Ромуш, а девушку – Юлетта. Они любят друг друга, а родители против. В конце пьесы юноша покончит с собой, а девушка умрет от горя. Например.
Режиссер пихнул Дрегиля под локоть:
– Пиши давай! Такой сюжет!
– Ну вот, а вы говорите «что ставить, что ставить?», – передразнил Шани. – Идей и сюжетов тысячи, думайте. И обращайтесь, если что: я по долгу службы столько этих сюжетов видел, что Античность мы и догоним, и перегоним.
В это время скрипнула дверь, и в зал заглянул растрепанный гонец инквизиции. Увидев Шани, он сорвал с лохматой головы шапочку с пером и поклонился.
– Ваша неусыпность, простите, что беспокою, – проговорил гонец, – но там ведьму привезли и требуют прямо сейчас ее на огненное очищение отправлять: дескать, очень зловредная.
– Бей ее! Бей! Чего смотришь?!
Заплечных дел мастер по имени Коваш, огромный, уродливый и угрюмый, мрачно смотрел на крикунов и ничего не делал. Он подчинялся напрямую Шани и без его приказа и пальцем бы не дотронулся до лежащей на полу девушки.
Ведьму приволокли родственники скоропостижно скончавшейся почтенной лекарицы Мани, изрядно помутузив девчонку по пути. Сейчас родня толпилась в дверях пыточного зала и советовала Ковашу приниматься за дело, давая практические рекомендации по пыточному ремеслу. Коваш вдумчиво перебирал инструменты в своем ящике и даже не смотрел в сторону советчиков.
– Дядя, а посади ее в железную бабу! И костерком понизу!
– А можно еще вон на ту деревяшку, как раз пополам растянет.
– Слышь, дядя! А вон теми крюками ее приголубь пару раз! Чтоб
Из трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта».
Там же.