Маленькие милости. Деннис ЛихэйнЧитать онлайн книгу.
не вполне понимает.
Впрочем, отчего? Понимает, конечно.
Она возвращается домой, и через полчаса забегает Тимми Гэвиген с табличками. Тимми из большой семьи – девять человек, – живет на Кей-стрит. В старших классах он неплохо играл в хоккей, но не так, чтобы поступить в колледж на спортивную стипендию. Сейчас ему двадцать, он работает в автомастерской на Дорчестер-стрит, а заодно выполняет роль мальчика на побегушках у парней Батлера. Все местные ребятишки так или иначе ищут, как бы им выслужиться перед бандой. Однако Тимми, думает Мэри Пэт, внутри слишком мягок и слишком порядочен, чтобы стать кем-то вроде Брайана Ши или Фрэнки Туми. Глядя, как парень уходит по коридору, она надеется, что он успеет разобраться со своей жизнью, пока ему не впаяют пятерку и разбираться будет уже не с чем.
Следующие два часа Мэри Пэт крепит гвоздями, которые также принес Тимми, таблички к утренним палкам. Никто даже не спросил, есть ли у нее молоток, – ну а он у нее есть. Гвоздики маленькие и тонкие, трудно удержать их ровно, не саданув при этом по пальцам, но она как-то справляется. Впервые за сегодняшний день, если не за неделю, Мэри Пэт чувствует себя полезной: у нее есть предназначение. Она вносит свою лепту в борьбу с тиранией. Да, с тиранией – иначе не скажешь. Власть имущие, видите ли, указывают, куда ей отправлять учиться единственного ребенка, даже если это угрожает его образованию… Да и жизни тоже…
Бред собачий. И не в расе дело-то! Мэри Пэт так же негодовала бы, заставь ее отправить дочку в школу на другом конце города – в Ревире или Норт-Энде, где обитают в основном белые. Ладно, допустим, не так же, а может, просто поворчала бы, да и перестала… «Хотя нет, – убежденно думает она, прибивая очередную табличку к очередной палке. – Как хотите, а цвет кожи тут ни при чем. Речь о банальной несправедливости». Какие-то богатенькие ублюдки в своих загородных дворцах (в своих полностью, мать их, белых поселениях) указывают бедным, ютящимся в городе, как жить. В это мгновение Мэри Пэт, к своему удивлению, сочувствует черным. Получается, все они жертвы? Ими всеми понукают?
С другой стороны, если подумать, ведь цветные как раз этого-то и добивались. Ради этого они обивали пороги судов. Когда всю жизнь прожил в заднице вроде Файв-Корнерз или многоэтажках вдоль Блю-Хилл-авеню или Дженива-авеню, где тебя тупо могут пристрелить прямо на улице, естественно, захочешь туда, где поспокойнее. Но Южка ни фига не спокойнее, в ней просто чуть больше белых. Старшая школа тут такая же помойка, как и в Роксбери. Те же взрывающиеся унитазы, текущие батареи, влажные разводы на стенах, плесень, осыпающаяся штукатурка да истрепанные учебники, из которых вываливаются страницы. Нет, черные не виноваты, что хотят выбраться из задницы, но зачем менять одну задницу на другую? А судья, подписавший распоряжение, сам живет вообще в Уэллсли, на который его собственное решение, кстати, не распространяется. Что, если б черные потребовали, чтобы их дети учились в старшей школе Уэллсли? В средней школе Дувра? В начальной и средней Уэстона?.. За это Мэри Пэт тоже митинговала бы не раздумывая.
Тут у нее в голове возникает другой голос: «Что, правда? Вышла бы на митинг? А сколько ты знаешь прозвищ для черных, Мэри Пэт?» –