Баталист. Территория команчей. Артуро Перес-РевертеЧитать онлайн книгу.
не может изменить человеческую природу. Или воспитать ее.
Он вновь задумался. К конторе, где продавались билеты на обзорную экскурсию, приближалась девушка, ухоженная и хорошо одетая. Возможно, это она, подумал Фольк. Женщина-экскурсовод, которая рассказывает о знаменитом художнике, работающем в башне. Девушка прошла мимо.
– Может быть, память. В определенном смысле это достоинство стоиков. Ясность мысли, когда созерцаешь совершенные линии и явления. Когда понимаешь правила игры.
Маркович улыбнулся, будто на сей раз понял, что имеет в виду собеседник.
– Соразмерность, – удовлетворенно подтвердил он.
– Точно. «Огневой соразмерный образ», как выразился один английский поэт, имея в виду полоски на шкуре тигра[64].
– Поэт, говорите?
– Ну да. Любая соразмерность заключает в себе жестокость – вот что он имел в виду.
Маркович нахмурился:
– Но как можно понять ее законы?
– С помощью геометрии, которая ее изучает. И живописи, которая пытается ее выразить.
Опять я запутался, говорили нахмуренные брови Марковича.
– Откуда вы все это знаете?
Фольк взмахнул рукой, словно перелистывая невидимые страницы. Я много читал, сказал он. Фотографировал. Внимательно смотрел вокруг. Спрашивал. Все ответы здесь, рядом с нами, добавил он. Разница лишь в том, умеешь их расшифровывать или нет. Маркович внимательно слушал.
– Я снова потерял нить, – возразил он. – У вас безумные убеждения. – Он умолк, с подозрением глядя на Фолька. – Почему вы опять улыбаетесь, сеньор Фольк?
– Забавное слово – «безумные». Вы занятно используете некоторые слова.
– В отличие от вас, я необразован. За последние годы я прочел много книг – все, что удавалось раздобыть там и сям. Но я все равно мало знаю.
– Я имел в виду другое. Просто вы используете необычные слова. Малораспространенные. Слова литературного языка.
– Я не учился, – сказал Маркович. – Среднее техническое образование, курсы механиков. Но в лагере для военнопленных я общался с одним человеком, который много читал. Он был музыкантом. Мы в то время часто подолгу разговаривали. Я многое узнал. Вы понимаете? Многое. – Повторив слово «многое», Маркович задумался и некоторое время сидел с отсутствующим видом. – А потом, – добавил он, – я познакомился с другим человеком, который был погребен под обломками собственного разбомбленного дома и одиннадцать часов пролежал, заваленный мусором и щебнем, пристально глядя на крошечный предмет, лежавший напротив: сломанную бритву. Представьте себе: одиннадцать часов без движения, и все время проклятая бритва перед глазами. Лежишь и думаешь. Чем-то напоминает мой платок на кусте. Или тот ваш снимок, где я случайно оказался. Наверное, этот человек узнал все, что вообще можно узнать о сломанных бритвах, и передумал все мысли, на которые может навести вид сломанной бритвы. Пока я его слушал, мне тоже многое стало понятно… Когда я вышел из лагеря для военнопленных и узнал, что у меня больше нет семьи, я некоторое время странствовал. Кое-что