Обряд. Валентина НазароваЧитать онлайн книгу.
меня!
– Здесь оставайся, – шепчет водитель, нетвердым движением вынимая из крепежа рацию.
Он выходит из машины, захлопнув за собой дверь; пассажир следует за ним – так быстро, что Мишаня даже не соображает спросить его, что происходит. Раздается щелчок центрального замка.
Он снова смотрит туда, где от мокрой примятой травы отражается миллионом глаз свет фар. Сначала на верхушке валуна он замечает свои кроссовки. Паленый логотип «Адидас» ярким красным цветком проступает на пятке от дождевой воды. А потом взгляд его цепляется за другую пару обуви, ниже, на траве, пятками вверх. Отцовские резиновые сапоги. И ноги в знакомых штанах с лампасами.
– Петька! Я приехал! Петька! Ты что, пьяный? Порулить-то дашь?
Мишаня опять теребит ручку двери, одной, другой, потом перелезает вперед на водительское сиденье, выдергивает непослушными ватными пальцами гвоздик замка, почти что вываливается на траву лицом вниз, кое-как поднимается на ноги и подбегает к мужикам, которые стоят, безмолвно уставившись на лежащего ничком Петьку.
– Петька! Ты спишь? – Мишаня бросается к нему, но его ловит за капюшон мужик в шапке.
Водитель, зажав в кулаке рацию, легонько пинает грязным рабочим ботинком Петькину лодыжку.
– Диспетчер, это сорок два ноль пять. С полицией соедините.
– Вы его арестовывать будете? Он же спит! Подумаешь, напился в лесу, – тараторит Мишаня, пытаясь высвободиться из рук пассажира.
Наконец ему удается выскользнуть из куртки, за которую его держит мужик, он одним скачком оказывается возле брата и хватает его за плечо.
– Парень, ты че творишь? – раздается позади него встревоженный окрик.
– Мать честная, не смотри. – Мужик в камуфляже сгребает Мишаню в охапку и как-то по-отцовски втыкает его лицом в свою пропахшую потом и табачиной куртку.
Но Мишаня уже увидел, этого уже никак не отмотать назад. В свете фар кровь кажется черной и блестящей, как спина у гадюки. Лица у Петьки больше нет, только бурое размазанное нечто, похожее на водоворот. А дальше, ниже, красными и черными лоскутами повисло что-то и вовсе невообразимое. Только кулак у Петьки чистый, а из него торчит порванная цепочка с его нательным крестом.
– Это волки, видно, – ошарашенно произносит водитель.
– Да господь с тобой. – Мишаня слышит голос, глухо звучащий внутри диафрагмы. – Здесь последнего волка в девяносто седьмом застрелили.
Настя
Марианна тщетно пытается не обращать внимания на гул лампы дневного света у себя над головой. Если выключить ее, аудитория утонет в сонном полумраке, а ей нужны их мозги. Она как зомби, она хочет успеть съесть их мозги, пока они еще молоды и пригодны хоть для чего-то.
– В основе характера чаще всего лежит страх. И в зависимости от того, что это за страх, вокруг него, как жемчужина вокруг песчинки, формируется личность. Личность, которая чаще всего не что иное, как защитный механизм от этого страха, – произносит она поставленным учительским голосом, а потом, в поисках