Два случая: Эллен Вест и Лола Фосс. Людвиг БинсвангерЧитать онлайн книгу.
«не может расплатиться за это». Она считает, что отчаянность ее положения в том, что она не знает способа «помочь себе выбраться из этой ямы».
В течение курса анализа Эллен все больше сокращает свое питание. Приступы страха учащаются, и теперь в дополнение к этому появляется беспокойная навязчивость – постоянно думать о еде. Она описывает эти ужасы как «нечто постоянно стискивающее ее за горло». Хорошие периоды ей представляются похожими на «захлестывающие волны», но теперь снова «низкая волна».
Теперь Эллен в письме к мужу проводит параллель между своим идеалом, воплощенном в ее прежнем женихе-студенте, и идеалом быть худой. «В то время ты (муж) был жизнью, которую я была готова принять, и поступиться своим идеалом (студентом). Но это получилось искусственно, было вынужденным решением, внутренне не дозревшим. По этой причине это не сработало. Поэтому я снова устремлялась к нему и отворачивалась от тебя. И только много позже, когда я внутренне созрела, когда посмотрела в лицо своему идеалу и поняла, что делаю ошибку, и этот идеал – фикция, тогда и только тогда я смогла сказать тебе “да” спокойно и уверенно. А теперь именно так я должна быть в состоянии посмотреть на свой идеал, – этот идеал быть худой, а не толстой, и сказать себе: “Это фикция”. И тогда я смогу сказать жизни “да”. До того, как я это сделаю, все бесполезно, как тогда, в X. (университетский город). Но сесть в поезд и поехать в У. (где произошел разрыв со студентом) проще, чем вывести на дневной свет то, что похоронено во мне. Что касается сравнения тебя с жизнью, а студента с моим идеалом, то конечно оно неудачно, это только искусственная аналогия. Мое “да” (мужу после путешествия со студентом в У.) тоже было неискренним. Я выбрала тебя – но тогда я все еще реально не стала твоей женой. Мысль о моем тайном идеале, под которым я не имею в виду студента, потому что это что-то поверхностное, – я имею в виду свой жизненный идеал быть худой – продолжала занимать меня больше, чем все остальное. Реально я стану женой, только когда я наконец откажусь от своего жизненного идеала. И это так трудно, что сегодня я снова точно в таком же отчаянии, как неделю назад. Бедный – всегда я должна тебя разочаровывать! Что до несущественного, то я все еще не принимаю лекарств. Но это постоянно заставляет меня ощупывать свой живот и есть со страхом и с трудом».
В другой раз Эллен пишет мужу: «Единственное реальное улучшение, которое должно прийти изнутри, все еще не наступило; нирвана – в переносном смысле – исчезновение жадности, ненависти и бредовой идеи – все еще не достигнута. Ты знаешь, что я под этим подразумеваю? Жадность реализовать мой идеал, свою ненависть к окружающим, которые не позволяют осуществиться моему идеалу, бредовую идею, которая лежит в основе моего воззрения, что этот идеал – нечто ценное». К этому прибавляется очень характерный крик души: «Мысль о блинах по-прежнему для меня является самой ужасной». Более того, она говорит,