Мотылёк в логове чудовища. Дарья РатниковаЧитать онлайн книгу.
что просто не похоже на них. И им нет дела – красоту ли уничтожать или уродство. Разница лишь в том, что уродов они ненавидят, потому что боятся, уродливые люди противны белому свету, а красоту ненавидят, потому что… просто завидуют.
Пико смотрел, как на кровати рядом с ним рыдает девушка дивной красоты со светлым именем Юлла и беспомощно сжимал кулаки. Если бы мог, он не дал бы её в обиду никому. Вот что бы он сделал!
А она подняла заплаканное лицо и посмотрела прямо на него. И в этом взгляде больше не было страха. А ещё он пронизывал насквозь и Пико захотелось скрыться, спрятаться от него. Потому что он глубоко осознавал насколько он уродлив. Он было протянул руку, желая утешить, но потом вспомнил, как Юлла отпрыгнула от его руки в ужасе и неуклюже спрятал её за спину. А потом заговорил. Он не умел утешать, да и не знал, как это. И всё же в первый раз почувствовал необходимость в этом.
– Если бы не король, который решил, что ему нужен личный урод в его лесу, я бы уже умер. – Пико помолчал, собираясь с мыслями. – Но иногда я думаю, что это было бы лучше. – Добавил он тихо. Ещё свежи были в памяти развлечения Его Величества.
– Почему? – Тихо спросила девушка.
– Король любит всякие зрелища, – Пико прикрыл глаза, вспоминая как его нарядили в яркие одежды, словно шута по приказу короля и привезли во дворец. Это было почти сразу, как король увидел его при труппе цирка. После того как мать выгнала его, Пико пытался прижиться при цирке, но и там над ним потешались и даже свои за глаза называли «уродом» и «горбуном», а суеверные крестьяне на представлениях вместо того, чтобы смеяться, крестились вслед. Так что и из цирка его тоже погнали, палками да тумаками.
– Он издевался над тобой, да? – Пико открыл глаза, вырванный из воспоминаний тихим голоском. Мотылёк смотрела на него и в её глазах не было обычного страха и брезгливости.
– Надо мной все издевались. – Ответил он спокойно. – Обидеть урода не грех. Даже собственная мать часто поколачивала меня и желала, чтобы Господь прибрал меня. – Он пожал плечами. Ему не было больно сейчас. Пожалуй, он привык. Привык отвечать равнодушием на насмешки, ненавистью на удары и злобой на весь мир.
Он посмотрел на Юллу, чтобы увидеть в её глазах ужас. Она из другого мира. Оттуда, где родители любят своих детей, где дают образование, из мира, в который он никогда не был вхож по праву рождения, воспитания, а главное – внешности. И всё же сейчас он чувствовал её боль, как никакую другую. И понимал её.
– Я понимаю тебя, мотылёк, – проскрипел он. И добавил тихо. Так тихо, что едва расслышал сам. – Я не обижу тебя, не бойся. – И уже развернулся, чтобы привычно похромать на кухню, когда взгляд его упал на одежду, которую он принёс ей. Выменял шкурки на одеяло, да на одежду. Больше ни на что не хватило. Но он был не против. Наоборот, радовался, что хоть что-то мог сделать для неё, той, которая, как он теперь понял, привыкла к другому миру и к другой жизни. – Если хочешь, можешь переодеться, я не буду смотреть. – И отвернулся, похромав на кухню. А там сел так, чтобы не видеть её и для верности ещё закрыл глаза