Под южными небесами. Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Биарриц и Мадрид. Николай ЛейкинЧитать онлайн книгу.
ее беньеру. Тот принял плащ и в свою очередь передал его караулящей плащи женщине в полосатой тиковой юбке, затем подал руку купальщице, и они побежали навстречу волнам.
Еще купальщица, еще и еще…
– А эта блондинка кто такая? – задала вопрос доктору Глафира Семеновна.
– Генералыпа-с… Муж ее генерал и тоже здесь, но на пляж он редко ходит, а предпочитает стрелять в здешнем тире голубей. Она здесь всегда с племянником, прикомандированным к какому-то губернатору для ничегонеделания.
– Русская?
– Самая что ни на есть… Из Петербурга… Занимается живописью. После завтрака вы ее всегда можете встретить против La roche de Viei'ge на складном стуле с палитрой и кистями перед начатой картинкой…
– Сколько здесь русских! – удивленно проговорила Глафира Семеновна.
– Русский сезон теперь, – отвечал доктор. – Теперь в Биаррице приезжих русских больше всех национальностей. Стали, правда, наезжать англичане, но английский сезон еще не начался. Английский сезон начнется с конца октября. Русские уедут, и начнется английский сезон. А теперь сплошь русские. Русская речь так и звенит на пляже. Да вот даже сзади нас разговаривают по-русски, – шепнул доктор, наклонившись к Глафире Семеновне.
И действительно, сзади супругов Ивановых разговаривали по-русски. Двое мужчин – один в серой фетровой шляпе, а другой в испанской фуражке с дном, нависшим на лоб, смотрели на удалявшуюся к воде генеральшу и обсуждали стати ее телосложения.
– Что вы, помилуйте… Вот уж кого не нахожу-то хорошо сложенной! – говорил усач в шляпе. – Это пристрастие с вашей стороны к ней и больше ничего. Что вы у ней хорошего находите? Скажите. Бедра у ней плоские, талия необычайно низка…
– Но бюст, бюст, – перебивал его бородач в испанской фуражке.
– Полноте… и бюст ничего не стоит. Во-первых, она ожирела… Я два раза стоял на песке у самых волн и видел, как она выходила из воды, накидывая на себя пеньюар, но, право, ничего, кроме икр, не находил хорошего.
– А! За икры вы сами стоите. Но разве этого мало? – вскрикивал бородач в испанской фуражке. – Наконец, лицо, шея…
– По-моему, уж губернаторша-то куда статнее, нужды нет, что она некрасива лицом.
Глафира Семеновна слушала и удивлялась.
– Что они говорят! Боже мой, что они говорят! – прошептала Глафира Семеновна, обратясь к мужу и доктору, и покрутила головой. – Разбирать по частям женщину, как лошадь!
– Здесь это обычное явление… – тихо отвечал ей доктор. – Сюда за этим приезжают. Здесь все так.
А сзади Глафиры Семеновны уже слышалось:
– Во-первых, у этой гречанки гусиная шея, во-вторых, у ней лошадиное лицо. Да я не понимаю, кто это и выдумал, что гречанки могут быть статны. Вот итальянки – те наоборот.
– Нет, я, кажется, ни за что не решусь здесь купаться, – проговорила Глафира Семеновна. – Уж одно, что нужно пройти мимо тысячи глаз… Мимо сотни биноклей…
– Совсем как сквозь строй… –