Нгоньяма желтогривый. Эрнст ГленвиллЧитать онлайн книгу.
вооружен и красноглазый гну с вогнутыми рогами, всклоченной бородой и косматой гривой. В бою он не отступает и, словно палицей, наносит удары рогами. И огромная антилопа-канна с подгрудком, касающимся травы, может постоять за себя. Когда она во имя общего блага занимает сторожевой пост на холме, маленькому львенку не следует приближаться: канна не только прекрасно вооружена, но и отличается исключительной сообразительностью.
Завидев канну, охраняющую стадо, Нгоньяма сердито рычал. Но Булюбис презрительно фыркала и отворачивалась.
Львице не приходилось предупреждать детенышей, чтобы они остерегались змей. Они чувствовали инстинктивный страх к безногим тварям с холодными глазами. Однажды Нгоньяма выслеживал цесарок. Никакой определенной цели он не преследовал: просто-напросто стая цесарок весело перекликалась, охотилась в траве, неподалеку от того места, где притаился Нгоньяма. Тогда-то и появилось у него желание завладеть одной из них. Припав к земле, он пополз туда, где трава была гуще. Нижняя челюсть его дрожала, когда он следил глазами за непоседливыми птицами. Трижды готовился он к прыжку, но каждый раз намеченная им цесарка отбегала в сторону, и ему приходилось ползти дальше.
Вдруг из травы высунулась голова. Нгоньяма встретил взгляд холодных, словно мертвых, глаз и похолодел от страха. Мелькнул раздвоенный язык, тонкий и блестящий, и львенок смиренно распластался на земле, уступая место сильнейшему.
Неосторожная птица слишком близко подошла к опасному месту, и снова мелькнул раздвоенный черный язык. Цесарка забилась среди сухих листьев и веток, а холодные глаза смотрели на большую птицу. Потом раздался шорох, и из травы выползла трехметровая змея. Нгоньяма поспешил улизнуть. Он решил искать утешения у своей сестры. Но эта юная особа воспользовалась переполохом среди цесарок и завладела одной из птиц. Когда брат отыскал ее, она посмотрела на него невинными глазами, однако пестрые перышки, прилипшие к морде, выдавали ее с головой. Львенку не пришлось угоститься даже объедками.
Вскоре львица повела их обедать. Львы удачно охотились и ели до отвала, и чем больше накапливали они жиру, тем реже охотились и тем больше спали. Такое положение дел могло продолжаться до тех пор, пока не высохнет трава и не уйдут стада. Но вскоре львы вынуждены были уступить место другим охотникам.
Давно – еще в первый день охоты – львы почуяли слабый, но едкий и неприятный запах человека. Настал день, когда этот запах усилился, преобладая над всеми остальными.
Старая львица, отдохнувшая и потолстевшая, неожиданно для всех улизнула. Бежала она против ветра, навстречу опасности, но в конце концов ухитрилась пройти незамеченной сквозь линию загонщиков.
Люди охотились – тысяча сильных, ловких воинов. Сто загонщиков стояли с подветренной стороны, и их резкий запах спугнул пасущихся животных; остальные девятьсот человек расположились полукругом с наветренной стороны, чтобы преградить путь убегающим стадам.