Разговоры с таксистами о жизни и устройстве Вселенной. Чарльз КокеллЧитать онлайн книгу.
увидеть другие планеты Солнечной системы, на существование которых раньше были только намеки. Теперь люди могли с большей точностью измерять расстояния до звезд. Но хотя телескопы и показали нам, что движущиеся где-то рядом точки на самом деле являются планетами, однако разрешения этих телескопов было недостаточно, чтобы детально разглядеть поверхности этих планет. Таким образом, у наших предков появились новые планеты для созерцания, но от этого они не стали лучше понимать, какие на этих планетах существуют ограничения для появления жизни. Догадки и фантазия процветали. Это множество новых миров просто увеличило количество потенциальных инопланетных домов и породило предположение, что инопланетяне – явление повсеместное. Казалось, Солнечная система кишмя кишит цивилизациями.
Современному уму трудно принять такую неприкрытую браваду в рассуждениях об инопланетянах в эпоху телескопов, особенно если учесть, что некоторые наиболее смелые идеи исходили от самых неоспоримо блистательных умов того времени. Христиан Гюйгенс, который изобрел маятниковые часы и открыл спутник Сатурна Титан, много писал о внеземной жизни и приспособленности других планет для длительного обитания. В тщательно продуманном сборнике его сочинений об инопланетных мирах, опубликованном в 1698 году в его посмертно вышедшей книге Cosmotheoros, Гюйгенс размышлял об астрономах на Венере и предположил, что другие разумные существа могли бы понять геометрию. Он понимал, что у него нет доказательств в поддержку таких заявлений, но это его не останавливало. «Это очень смелое утверждение, – писал Гюйгенс, – но оно может быть верным для всего, что нам известно, и обитатели других планет могут, возможно, лучше разбираться в теории музыки, чем мы».
Для современного читателя это предположение кажется весьма загадочным, но его легче понять, если вспомнить, что мыслители XVII и XVIII веков часто были всесторонне образованными людьми и не сталкивались с необходимостью углубляться в одну узкую область исследования, как это делают современные ученые. Гюйгенс не был исключением: помимо прочего, он был сыном музыканта и музыкальным теоретиком.
В то же время политические философы того времени начали задаваться вопросом, может ли климат быть одним из основных факторов, формирующих суть народа. В таких гносеологических[9] условиях смотреть в ночное небо и видеть планету, подобную Венере, означало вызывать предположения о культурах, которые могли бы возникнуть в мире более жарком, чем Земля. Может быть, инопланетный разум более быстр и поэтому их понимание музыки глубже нашего? В конце концов, Монтескье писал: «Я видел оперы в Италии и Англии: те же были пьесы и те же актеры, но одна и та же музыка производила на людей обеих наций столь различное впечатление, так мало волновала одну и приводила в такой восторг другую, что все это казалось непонятным»[10]. В своей книге «О духе законов», которая впоследствии вдохновила американских отцов-основателей, Монтескье описал необычный эксперимент: он заморозил язык овцы и заметил,
Гносеология (от др. – греч. γνῶσις «познание», «знание» + λόγος «слово», «речь») – философская дисциплина, занимающаяся исследованиями, критикой и теориями познания. –
Пер. А. Г. Горнфельда.