Райские песни. Дорога. Елена КрюковаЧитать онлайн книгу.
поцеловал.
Да вот беда,
Да вот напасть какая:
Забыл спросить у мужика того,
Когда же грянет битва мировая,
И как нам жить на свете без Него?
И как без нас тут проживут детишки,
Когда мы переступим свой порог,
И правда ль
В древней желтобрюхой книжке
Написано про наш последний срок…
Так говорил свою хмельную сказку,
Снег отгоняя, как табачный дым.
И там, где шёл он,
Вьюга пахла краской,
И песня шла, как женщина,
За ним.
Картина
псалом
Я просто шла, и шла, и шла, и шла,
Шагала и ползла,
И мне трава была подстилкой, одеялом,
ватником зелёным,
И я пила закаты с небосклона,
Напрасно и шептала, и ждала.
Приметы детства. На всю жизнь даны.
Мне память обожгли. На дне сундучном
Валяются. Они мне стали – сны.
Души побелка, матерьял подручный.
Колпак врачебный материн. Палитра
Отца… тяжел художника костёр
Средь мастерской,
мольберт задорен и востёр;
Тяжелой самоцветной, медной митрой
Там ёлка в крестовине… я мала,
Не больше яблока, не выше и стола,
Качусь туда-сюда, то рёв, то хохот,
То вазу уронила, дикий грохот,
А руки, два подобия весла,
Плывут, ненастно Время разрезая…
Я умывалась – меж картин – слезами.
От жизни ничего я не ждала.
Я и не знала, что живу на свете.
Таким незнаньем обладают дети.
Когда мне боль была – являлся Ад.
Черты лица его я помню. Дикий взгляд.
И чёрные крылища за спиною,
Широкие. Он век стоял за мною.
Я шла вперёд; о нет, к нему, назад.
Он брал меня в кольцо. Швырял мне яд.
Я, хохоча на многих языках,
Его куда подальше слала! Страх
Гнала, гусей как гонят хворостиной.
Всё впереди! О смерти нет помину.
А Мiръ меня, девчонку, обступал.
И тискал. Мял. Пытал. Хлестал. Сжимал
В объятьях ласковых. Потом под град пощёчин
Безжалостно, оскалясь, подставлял.
И яблоком во гнили червоточин,
Змей, аспид, упоённо соблазнял.
А я все шла, и шла, и шла, и шла,
В межвременье, в безвременье, во Время,
Как будто я бессмертная меж всеми,
Я, крошка на закраине стола,
Во мрак безвидный брошенное семя!
Вот юность наискось перейдена.
Забыты все безумства и моленья.
Вся молодость, все крики поколенья,
Где то война, то музыка слышна,
То влюблена – до мглы самозабвенья…
То пропасть двери. То огонь окна.
Посмертная, шальная тишина.
За час, за миг до светопреставленья.
Отец-старик качался у холста,
От жизни пьян. Не видел ни черта,
А рисовал! Рыдала