Месяц за год. Оборона Севастополя. Сергей Юрьевич СоловьевЧитать онлайн книгу.
присматривать, чтоб не увела моего милого друга..»
Как только Ольга припомнила о своей подруге, кулачки женщины сжались сами собой. Лиза Обухова была известной разбивательницей сердец, считалось, что у и неё в воздыхателях бывало по десятку гвардейских офицеров.
Служанка сидела в карете, делая вид, что спит. Барыня у неё была хорошая, незлая и заботливая. Ну, любила попугать, что мол, запорю- так не разу даже Семена за водку не драли, а уж он не раз порку заслужил. И Михаил Дмитриевич юноша красивый да видный, приятный, к барышне такой обходительный. Прасковья видела пассы с письмом своей барыни, но это только помогало её планам. Усы и бакенбарды Воинова радовали её взор иногда, а так, если у господ всё сладится, это было бы несравненно чаще.
Возок остановился у деревянного дома, но выстроенного в классическом стиле. Фрейлина вышла, подошедшие мужики разгрузили возок, и занесли вещи в квартиру. Ольга дала работникам по гривеннику, и присела на скамью. Ей всегда нравилось жить летом в Царском- и не в имении, в деревне, и не в Петербурге. Что-то похожее на их усадьбу в Москве. И сад большой, и дышится хорошо.
На следующий день она явилась на службу, и сопровождала Марию Федоровну, находилась при ней. Сейчас она шла по дороге с чиновником двора, Грудневым Львом Евгеньевичем. День был солнечный, женщина прикрывалась зонтиком, не спеша обговаривала быт фрейлин. Слева, по дороге, услышала стук копыт, недалеко от них шагом шли верховые. Плещеева чуть напряглась, было бы неправильно обращать внимание на гвардейских офицеров. Она взяла под локоть чиновника, Лев Евгеньевич лишь понимающе улыбнулся. Проказы гвардейцев были известны, эти проиществия с большой историей и выполнялись с необыкновенной выдумкой молодыми аристократами. Правда, она услышала, как охнула Прасковья, и увидела уже спины трёх юнкеров, кавалергардов, скачущих к Царскому Селу.
– Как нескладно всё, – вырвалось у женщины.
Господин Груднев посмотрел на собеседницу, не понимая, в чём дело.
– Не вам, Лев Евгеньевич, не вам … Так о чём мы? О хранении продовольствия дворца, Александра Федоровна очень интересовалась, – продолжился разговор.
Плещеева провела беседу, записывая в блокнотике замечания Груднева свинцовым карандашом. Мысли стали сбиваться, она злилась на собеседника и себя. Но наконец переговоры закончились , и она вернулась домой, где быстрая Прасковья поставила самовар и достала закуски.
– Кто был? На дороге? Чего разохалась? – быстро спросила барыня гувернантку.
– Да так…
– Пашка, хватит! – и Плешеева хватила ладонью по столу, – выведешь меня!
– Да барыня, – и она пригорюнилась, – Трое юнкеров ехали, Голицын, Репнин, да Залепский. Голицын всё отвлекал вашего друга, но он вас заметил, лицо цветом сразу как его мундир сделалось, и они поскакали дальше.
– Да что ж такое, – и от обиды Плещеева заплакала, – и ладно бы правда, Груднев был мой кавалер… А ведь дела обсуждали. Но и винится перед ним не буду! Не стану больше писать, сам пусть думает!
– Точно,