Горячий снег. Батальоны просят огня. Последние залпы. Юность командиров. Юрий БондаревЧитать онлайн книгу.

      Лейтенант Кузнецов, заслышав вблизи крики, подбежал к огневой Давлатяна, к стоявшей в синеватой снежной мгле кухне. Тотчас увидел, как лошадь при взмахе карабина Касымова испуганно рванула в степь, поволокла задребезжавший котел, низкорослая фигурка повара мешком скатилась с козел, ткнулась в сугроб; повар жалобно заголосил защищающимся тенорком:

      – А?.. Зачем? Умом тронулся?.. – И, вскочив, кинулся к лошади, схватил за повод, приговаривая: – Тпру, дуреха, чтоб тебя!..

      – Что произошло, Давлатян? – крикнул Кузнецов. – С какой стати шум подняли? Касымов!..

      – Вон видел… приехать изволили, – ответил Давлатян, запинаясь возбужденно. – Понимаешь, Кузнецов, сутки его не было, сутки! Тыловая простокваша!

      А Касымов опустился на бруствер и, положив карабин на колени, раскачиваясь из стороны в сторону, говорил нараспев:

      – Плохо, лейтенант, плохо… Не люди они… Такой люди плохо Родину защищать будут. Сознательность нет. Других не любят…

      – А-а, ясно, тыловые аристократы прибыли, – насмешливо сказал Кузнецов. – Ну, как в тылах? Обстреливают? Что же стоите, старшина? Рассказывайте, как там – оборону копали для кухни? Давно вас не видели! С самого марша, кажется?

      Скорик, улыбаясь одной щекой, с надменным и хищным выражением сверкнул на Кузнецова узко поставленными к переносице глазами.

      – Бойцов неполитично настраиваете, товарищ лейтенант, не по уставу это. Чтоб бойцов против старшин? Комбату Дроздовскому жаловаться буду. Касымов вон оружием угрожал.

      – Жалуйтесь кому угодно, хоть черту! – проговорил Кузнецов, уже не удерживаясь на прежнем тоне. – Сейчас же вниз, к расчетам! Быстро кормить батарею!

      – Мною, товарищ лейтенант, не больно командуйте. Я не боец из вашего взвода… Дроздовскому я подчиняюсь. Комбату, а не вам. Доппаек свой – пожалуйста, можете получить, я не возражаю, а чтобы обзывать и шуметь – я тоже гордый и устав знаю. Семенухин! – по-строевому зычно позвал Скорик повара. – Выдать доппаек лейтенанту!

      – Я сказал – вниз, кормить батарею! Поняли? Или нет? – вскипел Кузнецов. – Быстро, вы… знаток устава!

      – Вы на меня не очень чтобы шумите! Комбата я обязан сперва накормить. Энпэ где?

      – Вниз, я сказал! Там всё узнаете! И кухню вниз. Спуск возле моста. Лейтенант Давлатян! Покажите ему, где батарея. А то опять на сутки заблудится!

      И, увидев, как старшина, исполненный непоколебимого достоинства, последовал за Давлатяном к обрыву берега, Кузнецов вернулся к орудиям, сел на разведенную станину, пытаясь успокоиться. После многочасовой работы на огневых зудяще ныли мускулы плеч и рук, ломило шею, горели мозоли на ладонях; ознобным покалыванием пробегали мурашки по отделявшейся, мнилось, коже спины, и не хотелось двигаться.

      «Заболеваю я, что ли?» – подумал Кузнецов и, найдя под станиной котелок с водой, принесенной Чибисовым из проруби, вожделенно поднял его к губам.

      В