Остров мертвых. Умереть в Италбаре. Роджер ЖелязныЧитать онлайн книгу.
ни черта не значило. Умерев, он по-прежнему оставался мертвым, и перед ним до сих пор стояли все те же вопросы жизни и смерти, что преследовали его прежде, дополнительно отягощенные тем фактом, что Мальтус оказался прав. Так и не выбрав специальность, я отложил университетское обучение в конце второго курса, чтобы записаться в армию вместе с младшим братом, только что окончившим школу. Так я и нашел Токийский залив. После этого я вернулся в университет, получил диплом инженера, решил, что это было ошибкой, и снова вернулся туда за знаниями, необходимыми для поступления в медицинский институт. Но по ходу дела увлекся естественными науками, получил степень магистра по биологии, начал все активнее интересоваться экологией. Мне было двадцать шесть лет, шел тысяча девятьсот девяносто первый год. Мой отец умер, мать снова вышла замуж. Я влюбился в девушку, сделал ей предложение, был отвергнут, добровольно вызвался поучаствовать в одной из первых попыток достичь другой звездной системы. Мое разношерстное образование пробило мне дорогу, и меня заморозили для путешествия длиной в столетие. Мы добрались до Бертона, начали создавать колонию. Но не прошло и года, как меня свалила местная болезнь, для которой у нас не было ни лекарства, ни даже названия. Поэтому меня снова положили в морозильник – дожидаться, когда появится какой-нибудь метод лечения. Двадцать два года спустя я проснулся. За это время прибыло еще восемь кораблей с колонистами, и меня окружал новый мир. В тот же год на планету прилетело еще четыре партии колонистов, но остались на ней лишь две. Остальные направлялись в еще более дальнюю систему, чтобы стать частью еще более новой колонии. Я присоединился к ним, поменявшись местами с колонистом, побоявшимся лететь дальше. Такая возможность выпадает только раз в жизни – так мне тогда казалось, – и поскольку к тому моменту я не помнил даже лица, не говоря уже об имени, той девушки, из-за которой покинул Землю, мое желание лететь дальше основывалось – я в этом уверен – исключительно на любопытстве, да еще на том факте, что среда, в которой я очутился, была уже в некоторой степени покорена, а я в ее покорении никакой роли не сыграл. Путь до планеты, к которой мы направлялись, занял век с четвертью холодного сна, и она мне совершенно не понравилась. Поэтому всего восемь месяцев спустя я записался в дальнюю экспедицию – в двухсотсемидесятишестилетний перелет к Биврёсту, которому, если у нас все получится, предстояло стать самым дальним аванпостом человечества. Биврёст был холоден и мрачен, и напугал меня, и убедил в том, что колониста из меня не выйдет. Я предпринял еще один перелет, чтобы сбежать, но было уже слишком поздно. Неожиданно люди расселились повсюду и вступили в контакт с разумными инопланетянами, а межзвездные путешествия теперь занимали не века, а недели и месяцы. Забавно? Мне казалось, что да. Я думал, что это отличная шутка. А потом мне сообщили, что я, возможно, самый старый из ныне живущих людей, и уж точно единственный, кто застал двадцатый век. Мне рассказали о Земле. Показали фотографии. И тогда я перестал смеяться, потому что Земля стала совершенно