На языке родных осин. Алексей КлёновЧитать онлайн книгу.
в душах пустоты!
И как естественны измены.
И шепчем, обжигаясь, мы
Слова, пропитанные ядом:
«Коль нет цветов среди зимы
Так и грустить о них не надо».
«Остался привкус соли на губах…»
Остался привкус соли на губах
Окончен наш с тобой полночный праздник.
Бессонница ложится, голуба,
Тенями на усталые подглазья.
Ты остаёшься караулить ночь
Я ухожу, рассветом в день обряжен…
Своих родителей неправильная дочь
Не плачь, не навсегда ушёл я прочь
А только лишь до будущего раза…
«Ничего, что дом тесен…»
Ничего, что дом тесен,
Не беда, что стол скуден.
Под стакан споём песню
Не забыв сказать «Будем!»
А потом – глотай махом
Вспомянув своё лихо
Разорви на куски рубаху
Только говори тихо.
У тебя печаль с лихом
У меня в душе зыбко
Только говори тихо
Только не шуми шибко.
Что тебе мои беды?
Мне к чему твои раны?
Хорошо сидим. Едем.
Только вот куда, спьяну?
Говорю… Кому? Пусто.
Сам с собою треплюсь, что ли?
Мимо ночь прошла. Грустно.
И не меньше к утру боли.
То ли мир такой – гнусный.
То ли я дурак, повсеместно.
И с людьми не могу – пусто
И с собой тяжело – тесно…
«Белизной февраль метелит…»
Белизной февраль метелит
То ли вьюга, то ли стон.
Кто-то любит, кто-то верит
Кто-то закрывает двери
Белый, белый, белый сон…
Ветер северный, холодный
Как с цепи сорвался он.
Воет, словно пёс голодный.
Это брат мой, знать, безродный
Белый, белый, белый сон…
Воет, вою, воем вместе.
Белый саван, – до окон.
Брат холодный, друг любезный
Где, скажи, моя невеста?
Белый, белый, белый сон…
Сколько сил на пляски тратишь
Забирая стёкла в звон.
Брат безродный, что ж ты плачешь?
Где, скажи, мой друг-приятель?
Белый, белый, белый сон…
Белый саван, – наш наряд
Выше, выше, до окон.
Ты уж плачешь, сам не рад
Где я сам, скажи мне, брат?
Только слышен вьюги стон.
Белый, белый, белый сон…
«Сокращая пределы дальности…»
Ю. М.
Сокращая пределы дальности
Поступился своей практичностью
По нелепости ль, по случайности
Пораженный до аномальности
Босоногой твоей поэтичностью.
Там Земля мнёт бока об оскал времён
Там журавль небес сторонится
Лицедей – словно раб – в нелюбовь клеймён
Напоследок