Бывальщина и небывальщина. Морийские рассказы. Саша КругосветовЧитать онлайн книгу.
которых я мог бы встретиться со своей любимой. А мне бы вернуть хотя бы мои пять минут. Но на моих часах на пять минут позже. И со службы в Иоанновском соборе я приду домой на пять минут позже. И кофе, что приготовит мне домашняя балбейка, я получу на пять минут позже. И он будет совсем холодный, этот кофе. И грелка, что будет положена мне в постель, к этому моменту остынет, а ночь будет короче на пять минут. Ведь на работу в свою контору я должен прийти вовремя. А если я буду спать как обычно, у меня не останется времени для завтрака, и я буду одеваться впопыхах и обязательно что-нибудь перепутаю. И опоздаю на утреннюю конку. И придется бежать по Рейнскому проспекту. Буду на работе неопрятно выглядеть, буду помятый, взмыленный. И получу нахлобучку от начальства. Ведь они не знают, что во всем виноваты китайцы.
А если часы трусляка отстают… Да, я вижу: на Домском соборе часы показывают на пять минут больше, чем мои. Теперь, конечно, я обязательно приду туда, куда мне следует прийти. Но я приду на пять минут позже. И моя суженая опять уйдет, не встретив меня. Потому что я еще не пришел. Опять у меня украли пять минут.
Но уже не из прошлого, а из будущего. Ах, я бедный, несчастный трусляк! Нет мне покоя. Каждый самый никудышный китаец норовит украсть у меня время, то из прошлого, то из будущего.
Эффект Кирдиана
Морийцы давно уже научились наблюдать движение всемирного духа, который обитает в каждом живом теле. Они придумали специальные приборы, с помощью которых можно наблюдать свечение живого тела. Потому что в процессе жизнедеятельности всемирного духа из тела человека, животного или растения во все стороны разбрасываются всяческие корпускулы и быстро вращающиеся разноцветные маленькие кусочки света. В более поздние времена в Европе переняли достижения морийцев, присвоили себе, как водится, лавры первооткрывателей этого эффекта и назвали его «свечением Кирлиана».
Один трусляк сумел за огромные деньги приобрести такой прибор. Чтобы испытать аппарат, пригласил на обед своего друга бывалого, а также прославленного поэта-патриота Дижа Быжа в качестве, так сказать, интеллектуальной закуски. Дижа Быжа никак нельзя посчитать бывалым. Трусляком – тоже. Тем более, никак не назовешь его балбеем. Диж Быж – во всех отношениях не дурак, хотя и старается казаться таким. Вряд ли можно считать дураком того, кто публично заявляет, что он дурак. Хотя уж кому-кому, а Дижу Быжу никак не откажешь в его морийском, а следовательно – дурацком происхождении. Да ведь всем известно – не такие уж дураки эти морийские дураки.
Вот они, трусляк, бывалый и Диж Быж, едят, пьют, – кушают, одним словом. А блюда им подает балбейка, которая работает прислугой у этого трусляка.
Как хорошо, что мы пригласили Дижа Быжа, думает трусляк. Поэт-патриот соловьем заливается. И говорит, и говорит. Всё-то он знает лучше всех. И о том, и об этом. Да все больше о материи говорит, о сознании и даже о бессознательном. Да еще о внутреннем и внешнем. А также о попытках познания, о возможности познания и, наконец, о