Шотландия в Новое время. В поисках идентичностей. В. Ю. АпрыщенкоЧитать онлайн книгу.
всего, сын Джона Росса, подарил поместье Монтгринан Джону лорду Сэмплу[44].
Такова была жизнь первого Королевского адвоката, чье имя дошло до нас. Однако история утаивает дату появления этой должности. Сам же термин «адвокат» использовался в Шотландии на протяжении долгого времени, и уже в правление Александра III в его обязанности входил надзор за исполнением законов. Хотя термин «королевский адвокат» тогда еще не встречается. Его появлением, как считают некоторые историки, Шотландия, вероятно, обязана своим контактам с Францией, где уже тогда существовала должность Королевского Прокурора (Procureur du Roi). Но каким бы ни было происхождение должности Адвоката, в XV в. в Шотландии она появляется не как публичный пост, а лишь как лицо, представляющее короля. И только при Джеймсе VI появится пост Общественного обвинителя, в результате чего произойдет окончательная государственная институциализация должности.
Интересна судьба этого поста в период заключения унии корон 1603 г. В последние годы XVI в. эту должность занимал Томас Гамильтон, прославившийся в течение своего долгого четырнадцатилетнего пребывания на посту в большей степени не как юрист, а как политический деятель, и которого, очевидно, с 1598 г. стали называть лордом-адвокатом. Титул «лорд» получали тогда все члены шотландского Кабинета. Характерно, что перенос королевской резиденции в 1603 г. никак не сказался на его функциях, с тем лишь исключением, что большую часть времени он стал проводить в Лондоне в качестве королевского советника. Правда, в 1604 г. Гамильтон прославился своими речами в шотландском парламенте, где он предупреждал о тех угрозах, которые способна принести англо-шотландская уния корон. Вероятно, за свою слишком активную деятельность в 1611 г. он был смещен со своего поста в качестве «заслуженного пенсионера», и государство назначило ему пожизненное содержание в тысячу фунтов, заместив гораздо более лояльным короне Уильямом Олифантом.
Как бы то ни было, и «Записи Тайного совета Шотландии», как и «Акты шотландского парламента» свидетельствуют, что только с конца XVI в. королевский адвокат становится относительно публичной фигурой, и на смену родовым принципам, определяющим его деятельность, приходят интересы публичной власти[45].
Все это одновременно свидетельствует и о том, что сами монархи рассматривали государство и его институты как поле родовых и патронажных институтов, хотя, вместе с тем, развитие правовой системы находилось в поле их постоянного внимания – все монархи династии Стюартов, за исключением лишь, пожалуй, Джеймса III, снискали себе высокую репутацию современников. Эта оценка происходила из их понимания того факта, что эффективное судопроизводство, в первую очередь, основывается на локальной судебной системе, и что компромисс и компенсация ущерба являются лучшим ответом на преступление, чем наказание. Такое понимание имеет много общего с тем подходом, который исповедовался на местах лордами в осуществлении их судебных функций. На всех уровнях осуществления
RPC. Vol. III. Р. 173 (year 1579); APS. Vol. Ill, P. 144 (year 1579), 457 (year 1587).