Время умирать. Рязань, год 1237. Николай БарановЧитать онлайн книгу.
представил, что с ним сейчас будут делать. Допросчик оскалил зубы, пугая и без того напуганного пленника почти до обморока. Тот упал на колени и что-то быстро-быстро залопотал.
– Переводи! – кивнул боярин Осалуку.
Половец о чем-то переспросил татарина и начал переводить.
А поведал пленный вот о чем. Сам он, оказывается, не татарского племени, происходит из Богдийского царства, окончательно покоренного монголами (он назвал завоевателей этим именем) пять лет назад. Вообще богдийцев, или киданей, как они себя называют, в татарском войске немало. Этот покоренный народ обслуживает осадные машины, составляет чертежи завоеванных земель, подсчитывает и делит добычу. А вот он занимается разведкой дорог, по которым предстоит идти войску завоевателей, отмечает места водопоев, броды, поселения. Если войско двигалось по уже завоеванным землям, отряды таких, как он, заставляют покоренные народы заранее создавать склады для снабжения проходящей армии всем необходимым, в том числе едой для воинов и кормом для лошадей.
Подчиняется этот богдиец непосредственно царевичу Батыю, который поставлен старшим над всем войском, отправленным в западный поход великим ханом Угедеем. Войску тому нет числа. Поставлен-то он поставлен, но в походе еще участвуют полтора десятка царевичей-чингизидов, прямых потомков Потрясателя Вселенной Чингисхана, покорившего половину мира. А Батый даже не самый старший из внуков. Старше его родной брат Орду, добровольно уступивший первенство своему младшему брату. А еще в походе участвуют два сына нынешнего великого хана Угедея, один из которых, старший, наследник. Потому главенство Батыя нравится не всем, и самые важные вопросы решаются чингизидами на общих советах – курултаях. Вскоре такой курултай должен собраться в ставке Батыя. На нем царевичи решат, где будет нанесен следующий удар монголов. Батый хочет ударить по Руси, по ее восточной части. Курултай, скорее всего, поддержит это решение, потому Джихангир послал его, Ли-Хая (так зовут богдийца), разведать путь, по которому двинется войско.
– По какой русской земле нанесут первый удар? – скрывая волнение, спросил Ратислав.
Осалук перевел вопрос. Ли-Хай ответил. Обратного перевода можно было не ждать: прозвучавшее слово «Резан» говорило само за себя.
– Когда готовится поход?
– Поздней осенью или в начале зимы, когда встанут реки.
Понятно. С Булгарией было то же самое: зимой замерзшие реки становятся дорогами в леса, за которыми укрываются русские города.
– Все ясно. – Ратьша поднялся с кошмы, на которую присел, слушая заливающегося соловьем богдийца. – Всем на конь. Возвращаемся. Этого с собой, – кивнул он на пленника. – И беречь его как зеницу ока.
Лошадей к этому времени уже пригнали. Русичи быстро повскакивали в седла. Пленного со связанными за спиной руками усадили на одну из заводных лошадей. Четверо сакмогонов пригнали татарский табун. Лошадей побитых находников взяли с собой. Не из жадности – они пригодятся, чтобы сбить