Смута. Вера ТумасоваЧитать онлайн книгу.
меня Императором? Для чего же Сигизмунд того не хочет? Пан Олесницкий! спрашиваю: мог ли бы ты принять на свое имя письмо, если бы в его надписи не было означено твое шляхетское достоинство?… Сигизмунд имел во мне друга и брата, какого еще не имела Республика Польская; а теперь вижу в Нем своего зложелателя". [1] Перебранка продолжалась, пока новоявленный царь не сменил гнев на милость и не смягчился. Грамоту взяли, но Лжедмитрий спросил о здоровье короля сидя, едва привстав по просьбе Олесницкого, чем унизил себя в глазах двора, разрешив сидеть вместе ляхам и россиянам. Кроме того, он разрешил ляхам жить, как им угодно, без надзора. “Царь готов удивить Европу и Азию дружбою своею к Королю, если он признает его Императором из благодарности за титул Шведского, отнятый Борисом у Сигизмунда, но возвращаемый ему Димитрием”. [1] Делами союза решили заняться после свадьбы.
Ляхи, не разделяя беспечности царя, поставили в своих дворах стражу, а Мнишеки – даже всю польскую пехоту, отмечает Платонов. "для того, чтобы веселые гости постоянными выстрелами не тревожили народа и не нарушали общего спокойствия". [17] На донос испуганного Мнишека Лжедмитрий приказал вывести на улицы стрельцов.
Москва с омерзением наблюдала за образом жизни царской четы. Лжедмитрий был ветренен и безрассуден, умышленно оскорбляя московитов. В зимней ледяной крепости, близ Вязьмы, в тридцати верстах от Москвы, участвовал в бою с телохранителями, конной польской дружиной, с боярами и дворянами. Иноземцы с царского дозволения свободно входили в наши церкви, гремя оружием, “опирались и ложились на гробы Святых”. [1] Для Марины в пост перед крещением готовили еду, отнюдь не монастырскую. Она оставалась наедине с женихом, увеселяемая музыкой, плясками и не духовными песнями. Самозванец допустил в монастырь скоморохов. Веселье в монастыре сопровождалось пирами во дворце. Жених ежедневно одаривал невесту и родных лучшими иноземными товарами. Царская и польская роскошь крайне озлобляла народ, ибо думал он о расхищении царской казны – достоянии отечества, которое переходило в руки вечных врагов России.
Ночью 7 (17) мая 1606 года невеста переехала во дворец, а на следующее утро там совершилось обручение по древнему православному обычаю. В пятницу на Николин день 8 (18) мая Марину обвенчали с Лжедмитрием и, вопреки уставу Церкви и обычаю, Марину за одно и короновали.
На обручении были лишь ближайшие родственники Мнишеков и свадебные чиновники: тысяцкий – князь Василий Шуйский, дружки (его брат и Григорий Нагой), свахи и некоторые бояре, описал Карамзин. На Марине были русское красное бархатное платье с широкими рукавами, украшенное алмазами, яхонтами, жемчугом, венец на голове и сафьяновые сапоги. Под молитвы священнослужителей княгиня Мстиславская и Сандомирский воевода ввели невесту в палату для обручения. Столь же роскошно был одет и жених. Дружки резали караваи с сырами и разносили ширинки. В Грановитой палате все были шокированы наличием двух престолов, на одно сел Самозванец,