Смута. Вера ТумасоваЧитать онлайн книгу.
к нему." [21] и выдал им свободный пропуск на обратный проезд.
Слухи о самозванце всё более и более раздражали любопытство уличной черни, она стала обнаруживать беспокойство и волновалась, громко выражая желание видеть мать царевича Димитрия17, инокиню Марфу24, говорила о необходимости возвратить в Москву "старых вельмож" – Нагих54, знакомых с событиями 1591 года. Народ желал иметь точные сведения о действительной судьбе углицкого царевича, а правительство не решалось их дать, опасаясь, что лица, близкие к углицкому делу, могут извратить его обстоятельства в пользу самозванца, если станут говорить о деле с толпой. Лишь одного Василия Шуйского выпустили к толпе. Тот рассказал людям, что настоящего царевича похоронили в Угличе, а взявший себе его имя – самозванец, но в частных разговорах князь Василий говорил противоположное. Когда участники битвы из-под Кром сообщили об измене войска и бояр, про слова Шуйского не вспомнили. Военные были деморализованы, и их страх заразил москвичей, которые боялись бедноты и жаждали пограбить московских богачей. Этот внутренний враг, толпившийся на московских площадях и рынках, для общественных верхов казался даже страшнее наступавшего на Москву неведомого победителя. Неопределенность положения тяготила особенно потому, что от победителя не было вестей. Грамоты Самозванца не доходили до населения, ибо их успевало перехватывать правительство Годуновых.
Со смертью Бориса неизбежна была реакция в поведении бояр-княжат, которые считали, что во главе боярской партии в деле восстановления и оживления старых боярских преданий должны были стать старейшие, наиболее родовитые семьи. Такими были из Рюриковичей князья Шуйские, а из Гедиминовичей (правящая династия Великого княжества Литовского и общее название княжеских родов Литвы, Белоруссии, Польши, России и Украины, восходящих к родоначальнику Гедимину) – князья Голицыны. Ещё при старой династии Шуйские почитались первыми из "принцев крови" в Москве и были выше "по отечеству" не только остальных Рюриковичей, но и Гедиминовичей.
“На Москве же бояре и все люди нарекоша на царство царевича Федора Борисовича и крестъ ему целоваше. Подъ Кромы жъ въ полки послаша ко кресту приводить Новгородцково митрополита Исидора да боляръ: князь Михаила Петровича Катырева-Ростовского55 да Петра Басманова41 того жъ Петра послаша для веры. Царица жъ и царевичъ ему говориша, чтобъ и мне служить также, что царю Борису, отцу его. Онъ же, Петръ, отвиша къ нимъ льстивыми словесы, что хотилъ имъ правду дилати. Онъ же, Петръ, всю злую биду содия. Бояромъ же, князь Федору Ивановичи Мстисловскому да князь Василью Ивановичю да князь Дмитрею Ивановичи Шуйскимъ, повелйша быти къ Москви. Съ тими же бояры, что взяша ихъ къ Москви, и все дило испортися подъ Кромами.
Прииде подъ Кромы Новгородцкой митрополитъ Исидоръ з бояры и начаша приводити ко кресту всехъ ратныхъ людей. Кои жъ, помня православную крестьянскую виру, по государи своемъ плакаху и крестъ циловаху съ правдою; кои же не хотяху видити въ Московъскомъ
https://ru.wikipedia.org/wiki/Нагие
Нагие (Нагово, Нагого) – русскийдворянский и боярский род конца XV–XVII веков, однородцы Безниных, Собакиных, Нащокиных, Олферьевых (Алферьевых), Свибловых, Сназиных.Владели имениями в Ярославской, Владимирской и Тверской губерниях.
Возвысился благодаря браку Марии Фёдоровны Нагой с ЦарёмИваном IV Грозным. Их сыном был святой Дмитрий Углицкий. После 1584 года большинство представителей рода попало в опалу. Род пресёкся в последней трети XVII века.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Катырев-Ростовский,_Михаил_Петрович Князь Михаил Петрович Катырев-Ростовский (ум. 1606) – боярин и воевода в царствование Ивана Грозного, Федора Ивановича и Бориса Годунова, сын воеводы князя Петра Ивановича Катырева-Ростовского (ум. после 1550). Подробнее в прим. в конце книги.