После измены. Мария МетлицкаяЧитать онлайн книгу.
не хотелось бы, честно говоря.
Он не звонит – по моей настоятельной просьбе. Ловлю себя на паршивой мыслишке, что я бы не стала сильно возражать, если бы он позвонил. И мне опять противно и стыдно. Быстро я, однако, отошла.
Нет. Я не отошла. У меня по-прежнему черно на душе, и временами я его все-таки ненавижу – за его ложь, предательство и слабость. Я знала его человеком правдивым, верным и сильным. Наш счастливый брак держался именно на этих трех китах – доверии, честности и его отменных мужских качествах.
Он меня разочаровал, такого его я любить не в силах, и такой он мне не нужен – вот и все. Я любила другого человека, и любила за его достоинства. Разумеется, у него были недостатки, куча всяких недостатков. Я же не наивная дурочка и не слепая идеалистка. Но на эти недостатки можно было смело закрыть глаза – достоинства и прекрасные свойства его натуры перекрывали все остальное.
Вот и вопрос – для чего нужно идти на компромисс? Во имя чего простить и забыть? Чтобы сохранить статус? Чтобы были спокойны родные и близкие? Или для того, чтобы не провести старость в бедности и одиночестве?
На статус мне категорически наплевать. Родные и близкие со временем успокоятся и заживут своей жизнью. У Анюты, в конце концов, своя семья и свои хлопоты, и скоро хлопот прибавится.
Одиночества я не боюсь. Если признаться, одиночество я всегда любила и нахожу в нем много положительного. У меня есть родня, дочь, приятельницы. А бедность? Много мне не надо. Я не тряпичница. Две шубы мне до смерти не сносить. Квартира у меня есть – моя собственная, записанная на мое имя. Без машины я вполне обойдусь. Я и за рулем-то всего пару лет. Могу подрабатывать. Не по специальности, конечно, как специалист я давно ничего не стою. Могу стать гувернанткой, к примеру. Или продавцом в книжном магазине. Могу вязать шерстяные носки и рукавицы и продавать у метро вместе c квашеной капустой. Она у меня отлично получается – хрусткая и сочная. А что? У нашего метро торгуют вполне приличные тетки. Одна – учительница, бывшая, естественно.
Пенсия не за горами, опять же. Проживу. С голоду не помру точно. Перспективка невеселая, но и не смертельная. Или мне так кажется?
Я изложила свои соображения маме. Та долго молчала, а потом с тяжелым вздохом сказала, что она и не предполагала, что я – такая клиническая идиотка. И бросила трубку.
Вот мне интересно, в чем заключается мой клинический идиотизм? В том, что я не готова жить с человеком, которому перестала доверять? Я не вижу в этом ничего удивительного и выходящего за рамки разумного.
Я спросила у мамы, простила бы она отца. Мама – безапелляционно, ни минуты не думая, ответила:
– А ты сомневаешься? Ради детей, ради общественного мнения, ради себя. И еще – я не хотела в сквере гулять одна и обедать одна не хотела. И телевизор в одиночестве смотреть тоже. Я бы простила. Да вот папа умер. А что такое вдовство… Не дай тебе бог! Простила бы, не сомневайся!
И это при том, что моя мама всегда прекрасно зарабатывала, крепко стояла на ногах и всегда бы прокормила и детей, и себя. И у нее были