Русская фантастика – 2016 (сборник). Алексей БессоновЧитать онлайн книгу.
бы механизм самоуничтожения данных.
Сколько я ни ломал голову, никаких реалистичных идей о том, откуда взялись эти тени, у меня так и не нашлось, а в мифы, которых в наше время разрослось вокруг фотографии великое множество, я никогда не верил. Еще в средней школе я наловчился вовремя чистить оптику, соблюдать техпроцессы проявки и хранения и правила обращения с фотоматериалами. Помню, в те времена я с некоторой завистью наблюдал за тем, с каким энтузиазмом некоторые наши фотокружковцы регулярно находили на своих снимках НЛО, небесных рыб, привидения и прочую нежить. И каждый раз при вдумчивом рассмотрении это оказывались внутренние переотражения в объективе, или подсвеченная нерезкая пылинка, или электростатический разряд на пленке, или дифракционная картина от, например, чугунного забора в контровом свете, капли закрепителя и жир от пальцев на еще непроявленной пленке, или результат слипания смежных колец пленки при проявке и т. п. – разумное объяснение находилось всегда. Сегодня я впервые оказался в тупике.
Я схватил фонарик, еще раз проверил, не просвечивает ли мех и корпус и даже прикрутил к сверхъяркому светодиоду длинные провода и захлопнул его включенным внутри камеры, чтобы быть уверенным наверняка. Нет, не просвечивает. Может быть, мародеры притащили эту «Москву-2» из чернобыльской зоны, с Урала или из Казахстана, где тоже были радиоактивные очаги? Едва ли, пленка фонила бы по всей площади, а не клочками. Но если это не радиация, тогда что? С наскока разобраться не получилось. И я решил, что «непонятно чего и прочего хлама» у меня в избытке, времени предостаточно, можно откатать пленку на сканере, поиграть с динамическим диапазоном, яркостью и плотностью и легко выяснить, что это за туманные фигуры с того света… Как бы не так! Изощрялся я целый час, но добился только того, что контуры стали отчетливее.
Тут уже я вошел в раж. Вот, оказывается, для чего я добрый десяток лет хранил в герметичной химической посуде навеску для пленочного усилителя изображения. Последний год меня так и подмывало выкинуть всю эту стеклотару с едким содержимым. Хвала бережливости, химикаты я не выбросил.
С трепетом, как когда-то в фотокружке, я вынул пленку из бачка и тут же, под струей воды, даже без лупы увидел – помогло! Тени превратились в четкие контуры человеческих фигур, лица – неразборчивы, только угадываются обводы причесок. А вот погоны, пряжки, кители, галифе, узлы галстуков, юбки-рюмки, медали, вузовские ромбы-поплавки на лацканах, букеты в руках – все, все проступило и приобрело контрастные, хоть и рваные очертания на фоне безобразно грубого крупного зерна фоточувствительного слоя.
Студийные фото? Кто эти люди? Как они попали на мою пленку? Это было, наверное, то состояние, которое в медицинских картах и в протоколах называют глубоким эмоциональным потрясением, сопряженным с потерей чувствительности к внешним раздражителям. Да, именно так – «глубокое эмоциональное потрясение, сопряженное с потерей чувствительности к внешним