Читающая по цветам. Элизабет ЛупасЧитать онлайн книгу.
моде, а мы стараемся все сделать так, чтобы угодить французским дядьям королевы. Все остальные придворные будут одеты в свое собственное платье и призваны исполнять важную роль изумленной, заинтригованной и приятно эпатированной публики. У тебя есть черные туфельки к твоему черному наряду?
– Нет, только вот эти коричневые.
– Тогда я одолжу тебе пару своих. Ты непременно должна выглядеть à la mode[44], когда впервые появишься при дворе в качестве фрейлины королевы.
Так я и явилась на воскресный вечер, когда давали представление, – в подаренных королевой черном бархате и нагруднике из серебряной парчи и в черных атласных туфельках Мэри Ливингстон. Все глаза были устремлены на королеву, высокую, стройную и прямую, с идеально красивыми ногами в мужских рейтузах из телесного цвета тафты, с глазами, блестящими от удовольствия в раскосых прорезях ее лебединой маски. Ее крылья были ослепительны – длинные, сделанные из белоснежных перьев, усыпанные блестками и драгоценными камнями, они обрамляли ее лицо и ниспадали на спину, лениво волочась по расстеленному на полу галереи кроваво-красному турецкому ковру. Она исполняла роль Аполлона на безупречной латыни – то есть она казалась безупречной мне, хотя все мое знание этого древнего языка уместилось бы в оловянной кастрюльке, и притом небольшой, – и танцевала с неземной грацией и достоинством. В эти мгновения она выглядела очень по-французски, и, взглянув на лорда Джеймса, я увидела презрение на его мрачном истинно шотландском лице. Ну конечно, ведь он приходился ей братом. Зато все остальные мужчины: как католики, так и протестанты – смотрели на нее с вожделением.
Французы играли роли муз изящно и со вкусом – они явно привыкли исполнять женские роли. Шотландцы же вели себя более скованно и нередко прыскали со смеху в те минуты, когда по роли должны были бы изрекать серьезные латинские сентенции. Когда на красный турецкий ковер под хихиканье всех присутствующих дам, помахивая из стороны в сторону подолом своего длинного хитона, вышел Джон Семпилл из Белтриза, играющий роль музы танца Терпсихоры, ко мне подошел небольшого роста кряжистый господин, одетый в ничем не украшенный костюм из черного шелка.
– Мадам Ринетт, – проговорил он тихим голосом с сильным французским акцентом. – Можно вас на пару слов.
Я не помнила, чтобы где-то видела его прежде, и его военная выправка и скромное платье выглядели странно на фоне богатых нарядов придворных и фантастических одеяний участников представления. У него были коротко подстриженные волосы и зеленовато-серые глаза, такие светлые, будто они выцвели из-за того, что он повидал слишком много.
– Простите меня, месье, – сказала я, – но если меня вам и представляли, я, к сожалению, этого не помню.
– Я Блез Лорентен, à votre service, – ответил он. – Я в некотором роде из ведомства французского посла, хотя и не состою на службе у самого месье де Кастельно.
– Звучит очень таинственно, – заметила я. Я не желала говорить с ним. Мне хотелось посмотреть представление.
– Я
Модной, модно одетой