Сводные. Поиграем в кошки-мышки?. Ирина МуравскаяЧитать онлайн книгу.
же интересно.
Может, из-за доверительного отношения, а может, потому что я оказалась более-менее вменяемым подростком, но презервативы в большинстве случаев так и не пригождались.
Да и целом есть чем похвастаться: к двадцати годам я не курю, не принимаю запрещёнку, редко когда ужираюсь до состояния овоща и ещё не делала ни одного аборта. Достижение двадцать первого века, ёптыть.
А, ну ладно. Есть грешок: матюкаться люблю, но кто идеален, верно?
Точно не тело, сидящее рядом со мной с раздутыми как у хомяка щеками. Не, вы видели? Сгрыз целую палку в одно рыло и даже не подумал поделиться. Эгоист хренов.
– Ты думаешь, я от них балдею? ― облизывая жирные пальцы, с трудом дожёвывает остатки колбасы Крестовский. ― Это лишь отличная возможность склеить легкодоступную дурочку, минуя стадию тупых свиданий с не менее тупым анкетированием. Встретились, сделали дело, разошлись. На кой хер мне знать: какой у неё любимый цвет, если завтра я её в лицо не вспомню?
Мда. На самом деле я ужасаюсь и восхищаюсь одновременно его… Эм, вот прям даже не знаю, как это называть. Только мат и вертится на языке.
– Позволь уточнить: ты давно у дяденек в белых халатах был? Проверься, а то мало ли.
– На этот счёт можешь не переживать. Здоров как бык, хоть сейчас иди в космонавты. Но если для тебя это принципиально, могу справочку принести. Тогда дашь?
Я с него худею. И буквально, и фигурально.
– Крестовский, знаешь, что я хочу тебе сказать?
– Ммм?
– Ты просто эпический долбоёб.
– Но хоть красивый?
Хрюкаю от смеха.
– Красивый, красивый. Жалко только, что идиот.
– Что ж ты всё время обзываешься. Я ведь могу и рёмнем по попцу твоему очаровательному за это всыпать.
– Уже очаровательному? Был же жирный совсем недавно.
– Где жирный? Кто чушь такую сказал?
– Ты.
– Когда? А… Ооо… ― до него доходит. Правда почти сразу непонимание сменяется коронной усмешкой. ― Ля, а тебя задело. Ещё скажи, что из-за меня по утрам круги наворачиваешь?
– Естественно. Надо ведь быть в форме, когда придётся убегать с места преступления. Потому что если не заткнёшься, обещаю, я тебя прирежу, ― с досадой отмахиваюсь, жалея, что за каким-то чёртом вообще заикнулась об этом. Ехидства ж теперь не оберёшься.
Пресекая тему, вылезаю из своей малышки, чтобы достать из багажника большую тканевую сумку-чехол. Не столько тяжелую, сколько громоздкую из-за объёмной папки для черчения, лежащей внутри.
– Скворцова, ― Крестовский тут как тут. Маячит рядом, подпирая бедром мой "Баклажанчик". Машину, в смысле. ― Я просто обязан уточнить, во избежание необоснованных претензий: зад у тебя бомбический. Мне нравится.
– Только зад? ― накидывая лямку на плечо, хмыкаю.
– Да не, у тебя в целом всё как надо.
– Но узнать мой любимый цвет желания всё равно не возникает?
– А чего его узнавать? Это и так очевидно, ― кивают на расцветку тачки.
Укоряюще прицыкиваю, закрывая