Неиссякаемая любовь. Нина РябоваЧитать онлайн книгу.

      В деревню они зашли вместе, и он побежал к сараю, где в последнее время жила Сашка, жена Александра. На тропке лежали перья, тряпки, разорванное платье. Что же произошло? Дверь в сарай сорвана с петель, у порога вспоротая перьевая подушка. И всё-таки он зашёл в сарай – никого. Африкан поплёлся по тропке к реке, к большому камню.

      На берегу реки, напротив его камня, сидел Василий. Баба Клаша не раз говаривала: «Договорюсь с отставным солдатом Василием, научит тебя читать».

      И, видимо, договорилась. Василий увидел мальчика, предложил сесть рядом.

      – Что, учиться хочешь? Запоминай: аз, буки, веди, глагол, добро, есть… – Василий прочитал весь алфавит – азбуку. – Что запомнил?

      – Аз, буки, веди, глагол, добро.

      – Хорошо для первого урока. Ну а теперь пойдём домой. Холодно. Завтра приходи ко мне.

      Африкан поспешил к бабе Клаше, обнял её и на одном дыхании назвал пять букв азбуки.

      – Хорошо, хорошо, умойся, выпей чайку и спать. Устал, наверное.

      Африкан повалился на дощатую кровать, сделанную бабой Клашей, и сразу уснул. Ему снились большой камень, рыбки, много рыбок. Вода в реке была прозрачной, чистой, на дне лежали большие рыбины, нежились на солнышке.

      В воскресенье они с бабой Клашей пошли на богомолье в Михайло-Архангельскую церковь.

      После обедни в храм пришли желающие жить в богадельне. Примут ли их, зависело от священника, старосты и прихожан. Старушки вышли перед прихожанами, низко поклонились «всему миру» в ноги, высказали свою просьбу. Отказать им было невозможно: все знали их бедность.

      Африкан порадовался за михайловскую бабушку: теперь у неё будет крыша над головой, питаться она станет не случайными подаяниями, а главное – ей найдётся дело. Он знал: келейницы оказывали помощь прихожанам из дальних деревень: готовили им пищу.

      – Хорошо ей будет здесь, безродной, – начала бабушка Клаша. – Зимой не замёрзнет, келейницы приглашают «на помочь», прихожане заготавливают дрова на год вперёд. Не насидится голодом. Сборы у них бывают три раза в год: на Пасху – яйцами, пирогами, в Петровки – сметаной, яйцами, печёным хлебом, осенью – зерновым хлебом: рожью, овсом, ячменём. Это не нищие. И заметил, наверное, там не одна наша бабушка[9].

      Африкану почему-то показалось, что михайловская бабушка поспешила покинуть Семигородний Успенский монастырь, чтобы не пропустить приём в богадельню.

      Ему было стыдно, что он тогда обиделся и молчал.

      «Всё равно бабушки – это самые лучшие люди, они не кричат, всё у них тихо, серьёзно, по голове погладят, слезу незаметно вытрут, они понимающие… – успокаивал себя Африкан. – Вот и баба Клаша заботится обо мне, поняла, что я очень хочу учиться…» Его раздумья нарушил свист, оглушительный, наглый свист. Он раздался совсем рядом, значит, кто-то за ним шёл, свистнул и трусливо спрятался. Африкан продолжал идти, как шёл, быстро, уверенно. Он ещё издали заметил сгорбленную фигуру отставного солдата