Новеллы, навеянные морем. Исаак ДанЧитать онлайн книгу.
дней мы пришли к одной из самых наших страшных, жестоких и беспощадных ссор. Началось с какой-то мелочи, но вскоре Динара бросала мне в лицо оскорбления, которых не приходилось терпеть никогда ни от кого, тем более от близких. Я был более сдержан в выражениях, но бессердечно бил в её наиболее больные точки. Я, как никто, знал их, ведь она открывалась только мне и передо мной была абсолютно беззащитна.
Мы расстаёмся. Мы не можем после всего сказанного быть вместе. Мы объявили это друг другу. Вдвоем думали так, пути назад нет. Я ушёл, не взяв с собой камер.
Надвигался вечер. Я не знал куда идти. Нужно было как-то переждать вечер и ночь. Утром собраться и уехать. Если бы она одна не смогла окончательно законсервировать раскоп так, как мы планировали, меня это уже не касалось. Я не мог больше терпеть.
Брёл берегом лимана. Сумерки сгущались. Поднимающаяся мошка нашла себе прекрасный продукт питания, я ушёл налегке. Не хотел никого видеть и ни с кем не хотел говорить. Было больно оттого, что мошка пожирала меня, и было безразлично. Я любил Динару. Я не мог больше быть с ней вместе. Я знал, что никогда не прошу того, что она сказала. Знал – не должен такое прощать. Темнота обступала. Я ничего не видел перед собой.
Двигался вдоль лимана долго. Уже стал слышен шум моря. Впереди в холмах увидел пламя костра. Порядком устал, руки по локоть и ноги по колено превратились в саднящие раны. Направился к костру просто потому, что он был самым большим пятном в поглотившей всё темноте.
Был удивлён, увидев Мюнгхаузена, обычно в это время он бывал дома. Даже не сразу узнал, одетым и без треугольной панамы, благо хоть косичка была на месте и показалась из-за шеи, когда он радостно выбежал мне навстречу.
– Что-то стряслось? – озадаченно спросил меня.
Даже ему было заметно? Я попытался овладеть собой.
У костра естественно был Рома, но жарил на отдельной жаровне, сложенной из крупной плоской гальки, к моему облегчению, не чаек – рапанов. Кроме него были еще Ева, Саша, те две девушки, но уже без парня. Ту, что поразила меня, звали Надя, вторую – Оля. Они обе были в длинных брюках и плотных сорочках с длинным рукавом. Глаза Нади также светились томительным ожиданием, в них сверкал отблеск костра, их фигурки даже под длинной и плотной одеждой были пленительны, но меня это совершенно не трогало. Я должен был расстаться с Динарой. Это был конец, я не знал, как жить дальше.
Ева и Саша, обрадовавшиеся моему приходу ёще больше Мюнгхаузена, раздражали меня до безумия. Она казалась мне напыщенной мегерой, он – тактичным, ласковым и приторным ослом.
Я с наслаждением пожирал рапанов. Ловить и чистить их было большим трудом, отнимавшим немало времени, которого оставалось мало, если быть занятым консервацией в прошлом грандиозных раскопок, художественной съёмкой природы, чтением книг Голиафа и общением с женой, с которой теперь, правда, предстояло расстаться. Рома был очень полезен, хотя я не мог простить ему убитых чаек. Но добыть и нажарить столько – никто другой бы не справился.
Мы пили молдавское