Городошники. Татьяна НелюбинаЧитать онлайн книгу.
пикнуть никто не посмеет, а уж насчет выпить… Там все будет образцово-показательное: сходят, вырубят все деревья, потом сады разводить будут. А вечерком, если еще и хорошая погода, так на субботник все стройными рядами.
– Ой, умник, – сказала Кислова, взглянула на часики, потом на меня. – Ну?
Фантазия у меня вдруг ключом забила. Я рисовал и говорил про парк с ресторанчиком, танцплощадку, клуб, школу. Рисовал «поселок в парке» и страшно радовался, что идея нашлась!
– Я нисколько не сомневаюсь, Герман Иванович, – проговорила Кислова, – для вас это все сущий пустяк. И вы можете нам таких поселочков запросто нарисовать… Но я-то хочу свой поселок сделать. Сама.
– Да пожалуйста, пожалуйста, кто же вам мешает, – я растерялся.
– Посмотрите у меня, – попросил староста Прохор Миронов.
Я поспешно перешел к нему, и он мне показал свою кальку, лепил что-то про реку, пологие берега, про поселок и рыболовецкий завод. Ну надо же, об этом-то я и не подумал. Совсем не подумал о том, что, проектируя, задену чье-то самолюбие. Ведь в работе всегда стремишься, чтобы было лучше. А иначе, для чего наш проект? Для чего Владимир Григорьевич меня сюда зазвал? Как не хотелось идти.
– Грубых ошибок нет, – сказал я. – Разве что не совсем понятно, почему кладбище рядом с рыболовецким заводом размещаете.
– А оно у меня – в коммунально-складской зоне. Нам Владимир Григорьевич вводную лекцию прочитал о поселке, о зонировании, и коммунально-складская зона размещается рядом с промзоной.
Вот взрослый мужик вроде, а рассуждает как школьник: нам сказали. Вам все правильно сказали, теперь дело за вами – творчески подойти к сказанному. Я говорил осторожно, тщательно подбирал слова. Смотрел на кальку, на эти неумелые, робкие линии, и – чертовщина какая-то! – на ней появлялись другие. Так и лезли, требовали внимания, за-ме-ча-тель-ная идея, вижу ее, сил нет противиться. Такой богатый ландшафт, извилистый берег, поймы, откосы, овраги… В контраст им – строгая сетка дорог, аллей, улиц, ах, как можно тут развернуться, карандаш так и просится в руки… А, была не была. Есть за что зацепиться, сказал я Прохору, у вас планировка сдержанная, а если ваше решение еще более заострить? Даже пойти на решительный контраст?
– А насчет кладбища как же? – спросил он. – Куда его сунуть?
Ой, не знаю, да это сейчас и неважно! Можно в конце концов крематорий поставить, красивое, печальное здание. Я это так, между делом, брякнул, но Славик, к которому я потом перешел, меня огорошил:
– Здесь у меня парк, здесь поселковый центр, спихну сюда все красивые и печальные здания!
Он лихо их перечислил:
– Клуб, магазин, сельсовет, школу, больницу и крематорий.
Я обескуражено переспросил:
– Что?
– Но вы же сами сказали, что крематорий можно вместо кладбища, что красиво.
Вдруг поднялся хохот.
– Крема… крема… – заливалась Кислова, девица со спицами. – …торий!
– Это чтоб все помнили, – пояснил Славик серьезно, – как ни крутись, ни вертись, а все там будем.
Вокруг дружно и радостно загоготали.
Кислова вскочила:
– Конец