Драма на трех страницах. Ю_ШУТОВАЧитать онлайн книгу.

      Переезд – дело трудоёмкое и не всегда приятное. Особенно если он не желанный, а вынужденный.

      Подумать только: зачем человеку столько вещей? Некоторые из них тебе вообще больше не понадобятся, но ты их тащишь и тащишь за собой. Отнюдь, не все такие барахольщики, как я. Если человек часто переезжает, то дежурного чемоданчика с самым необходимым оказывается вполне достаточно для комфортного существования. Если же ты годами «гнездишься» на одном месте, то невольно обрастаешь ненужным барахлом. Вот и я оброс.

      «Сколько же здесь всего…» – проносится в голове, с языка же слетает пара матерных. Мой старый, со всех сторон заваленный вещами чердак смотрит на меня неприветливо, дескать: «Чего забыл здесь? Нам и без тебя хорошо». Да и мне неплохо, только дом продаётся, задаток получен, а новый хозяин вряд ли рад будет такому «наследству».

      Озираюсь по сторонам. Груды наваленного, всеми забытого старья притихли и ждут своей участи. Участь у них одна – мусорный пакет и свалка. Давно пора было навести здесь порядок, только руки не доходили. Теперь вот и повод нашёлся.

      Принимаюсь за дело. Первое, что попадается под руку – старые мамины пластинки, покрытые пылью и грустью. Не мешкая укладываю их в мешок.

      Баа… Это же мои боксёрские перчатки. Сколько было в них боёв, сколько побед… Мой первый приз – золотистый кубок, чемпион города… Старый велосипед, с вогнутым рулём и выбитыми в колёсах спицами … Рваный дедов бушлат, изъеденный молью.

      Человек я не сентиментальный, но сейчас руки предательски дрожат, когда один за другим в мусорный пакет укладываются старые предметы былой жизни. Словно бы достаю из завалов кусочки своей памяти, и тут же прячу их вновь. Прячу туда, откуда нет им уже возврата.

      Детские вещи: игрушки, одежда, старые школьные тетради.

      Жизнь – целая жизнь одной большой семьи. Правда, теперь только я один остался. Остался ещё и старый дом с заваленным воспоминаниями чердаком.

      Разбираю, сортирую с усердием. Старая посуда пригодится соседке – Нине Павловне, она будет довольна, а вот советские ёлочные игрушки, пожалуй, оставлю себе.

      Оглядываюсь вокруг. Работа ладится. Постепенно кучу старого хлама заменяют разноцветные мусорные мешки.

      Устал. Подхожу к маленькому чердачному окошку. Курить хочется жутко. Поворачиваю голову и замираю. Что же это, неужели он… В самом отдалённом углу я вижу детский деревянный стульчик. Одна ножка у него сломана, лак совсем облупился и потемнел от времени, на спинке едва виден потёртый красный узор, что так нравился мне когда-то.

      Беру его в руки, и как волной накрывает.

      – Васька, держи стул, – говорит она, протягивая двумя руками детский стульчик.

      Мне уже девять, соседской девочке – Ленке, всего шесть. Две косички с вплетёнными красными ленточками, измазанная в вишне белая юбка.

      – Держи, говорю, – настаивает она.

      – Зачем он мне? – спрашиваю с важным видом.

      – А вот сядешь и будешь сидеть, – смеётся.

      – Не возьму, что я, малыш какой-то сидеть