Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо. Даниэль ДефоЧитать онлайн книгу.
обеспечивает расцвет всех добродетелей, всех удовольствий; спокойствие и изобилие – верные спутники счастливой посредственности. Воздержание, умеренность, здоровье, доброжелательность, общительность, приятные развлечения и всяческие удовольствия ниспосланы судьбой среднему состоянию. Человек среднего состояния в приятном спокойствии проходит свой жизненный путь и безмятежно, мирно завершает его. Тяжкая работа не удручает ни рук его, ни головы: он не влачит жизнь раба из-за куска насущного хлеба; его не изнуряют несчастья, лишающие спокойствия и сна тело; его не сводит с ума зависть или втайне сжигающая жажда почестей и величия; в довольстве он легко скользит по свету, с наслаждением вкушает радости жизни, минуя ее горечи; чувствует себя вполне счастливым и с каждым новым днем учится осознавать это все больше.
После этого отец настойчиво и по-доброму убеждал меня перестать ребячиться, не искать на свою голову приключений, от которых меня должно защитить данное мне от рождения положение:
– Ты не нуждаешься в поиске хлеба насущного, я помогу тебе скорее обрести то состояние, которое я тебе предлагаю. Если же после этого тебе не повезет и ты не будешь счастлив, пеняй на свою судьбу или на тобой же допущенную ошибку; я в ответе не буду. Исполняя свой долг, я предостерег тебя от того шага, который ведет к краху. Одним словом, я готов всячески облагодетельствовать тебя, если ты остепенишься и останешься дома по моему совету. Но я не намерен способствовать твоей гибели, дав добро на задуманный тобой отъезд. У тебя перед глазами живой пример твоего старшего брата, которого я так же убеждал не участвовать в нидерландской войне. Однако все убеждения оказались напрасны: юноша ушел в армию и погиб. Я не перестану молиться о тебе, но скажу честно: если ты сделаешь этот безрассудный шаг, Бог не даст тебе благословения, и когда впоследствии ты пожалеешь о содеянном и останешься без помощи, тогда вспомнишь мои советы, которыми пренебрег.
В конце этой действительно пророческой речи, в чем – я полагаю – и сам отец мой еще не был уверен, слезы обильно потекли по его лицу, особенно когда он говорил о моем брате. Предсказывая мне мое раскаяние в будущем, он не в силах был продолжать и, внезапно остановившись, прибавил: «Я слишком расстроен, больше не могу сказать ни слова!»
Я искренне был тронут этим отеческим внушением: могло ли быть иначе? И отказался от своего решения, и решил остаться дома, исполнив волю моего отца. Но, увы! – через несколько дней добрая решимость моя исчезла, и несколько недель спустя я – во избежание новых родительских назиданий – решился бежать! Однако и тут еще я не сразу бросился из дому в порыве нетерпения: заметив однажды, что моя мать несколько развеселилась, я отвел ее в сторону и сказал: «Желание странствовать по свету настолько овладело мной, что у меня ничего решительно не получается, ни на одно дело у меня