Прокляты и забыты. Александра СалиеваЧитать онлайн книгу.
о состояния, а также фамильного поместья и прилагающихся к нему земель вблизи Лондона. В этот непогожий день весь цвет английской аристократии собрался здесь, на Хайгейтском кладбище, чтобы проводить покойного в последний путь, – лился совсем рядом скрипучий мужской голос. Со злорадной усмешкой он добавил: – Девяносто процентов присутствующих не только не были лично знакомы с покойником, но и не видели его лица до появления похоронного портрета. Как известно, граф Александр Деверо вел затворнический образ жизни.
Темнота перед глазами постепенно начала светлеть, и я смогла разогнуться и разглядеть того, кто появился первым в вернувшейся реальности.
Рядом стоял невысокий, лысоватый мужчина лет сорока – сорока пяти. На плечах – клетчатое пальто блеклого коричневого цвета. К темным волосам, сохранившимся лишь на висках, – прилип дубовый листочек. В левой руке – затертый до блеска диктофон. К диктофону и обращался сейчас этот индивид.
– Однако многие явились почтить безвременную кончину истинного дворянина, обладающего к тому же солидными счетами в банках всего мира, из любопытства к его молодой вдове и желания ощутить причастность к столь знатному роду, – продолжал он запись.
Мерзкий голос отбивал по вискам и не давал сосредоточиться. Мир перед глазами продолжал плыть. Но даже в таком состоянии я четко видела ярко-желтый шнурок, к которому крепился бедж с надписью «пресса». Журналист. И, судя по внешнему виду, – не из лучших.
Чтобы хоть как-то абстрагироваться от его присутствия, я подняла голову.
Высокий древний дуб с раскидистыми ветвями укрывал нас обоих от траурного спектакля с участием знатных статистов в количестве не менее трехсот персон. Голова закружилась сильней. Кнопка отключения записи натужно щелкнула, и мужчина опустил руку с диктофоном. С шумом расправил плечи и перевел на меня взгляд тусклых серых глаз.
– Графиня, что вы можете сказать, как теперь уже единоличная владелица всего имущества благородного рода Деверо?
Кнопка диктофонной записи снова щелкнула, и пластиковую коробочку бесцеремонно подсунули мне под нос.
– Как известно, детей ни в браке с вами, ни внебрачных у Александра не было, – снова раздался отвратный голос журналиста.
Яростная боль в груди постепенно утихала и сменялась уже знакомым чувством горечи. Тоска выползала из самых далеких глубин души и намертво переплеталась с каждым нервом. Дышать было тяжело, как будто я стояла в эпицентре огромного костра. Воздух при каждом вздохе обжигал легкие. Только сейчас я поняла, что по моим волосам катятся капли дождя. Пряди цвета горького шоколада промокли насквозь.
Я снова подняла голову, вглядываясь в серое неприветливое небо.
Да, определенно идет дождь. Причем, очевидно, уже давно.
Тогда почему я его не чувствую? Создатель… Да что я вообще здесь делаю?
Я придирчиво оглядела еще раз лицо своего собеседника и руки, держащие диктофон, но с ответом не нашлась.
Мужчина, видимо, решив, что графиня просто-напросто его игнорирует, нисколько не смутившись, продолжил:
– Камелия, почему вы предпочли не присутствовать на похоронах своего мужа, а наблюдать их со стороны? Ваш брак был не так благополучен, как считалось ранее?
С этими словами он шагнул ко мне. Теперь ушлый журналюга стоял уже непомерно близко.
Вот же… Да что он вообще несет? Какие похороны? Какой брак? Как он меня назвал?
Мысли одна за другой всплывали и тут же исчезали в тумане, причиняя головную боль и непонятные, но неприятные ощущения. Спустя пару секунд они усилились. Спазмы. Да. У меня начинаются спазмы. Согнувшиеся колени предательски задрожали, и я упала на землю, освобождая желудок от всего, что там было, прямо на нечищеные ботинки из кожзаменителя.
И даже этот факт не смутил журналиста.
– Ныне вдовствующая графиня Камелия Деверо, как и подобает истинной аристократке, с великим достоинством переносит горечь потери, навсегда оставившей отпечаток в наших душах, – самозабвенно заговорил он в диктофон.
Если бы я не настолько обессилела, точно помогла бы ему занять место рядом с тем, про чьи похороны он говорил.
Что бы сказать, чтобы он оставил меня в покое?
К моей радости, говорить ничего не пришлось. Еще до того, как меня перестало тошнить, чей-то резкий, холодный, устрашающе надменный голос прервал унизительное действо:
– Пошел вон, шакал.
Я с неимоверным усилием подняла голову – так же быстро, как, наверное, черепаха пробегает спринт.
Высокий смуглый мужчина возник словно из ниоткуда в двух шагах от меня. Новоявленный спаситель был в строгом черном костюме с галстуком того же цвета и белоснежной рубашке. Несмотря на дождь и грязь, его ботинки были идеально чистыми, словно их только что сняли с витрины очень дорогого магазина.
«Шакал» уже исчез в многолюдной толпе. Я решила, что пора бы попытаться встать. Но попытка не удалась – я попросту растянулась в грязи лицом вниз.
«Вот