Смерть в пионерском галстуке. Эльвира СмеликЧитать онлайн книгу.
месте, заспешила спасать тушенку и гречку.
Каша, между прочим, вышла очень даже вкусной, особенно на фоне того, что горячего они давно не ели.
Мыть посуду в качестве наказания за дебильные шуточки поручили Киселеву и Рыжему. Кошкина, прихватив тетрадку, сразу улизнула подальше от посторонних глаз, даже подружку не позвала. Соня увязалась за ней.
Интересно же, что там еще написано и как понять эти слова про дичь.
Яна ее прогонять не стала, и Соня рассказала ей про найденную беседку. Там же их точно никто не увидит – тихо, спокойно, со стороны вообще не заметить. Кошкина благосклонно кивнула, потопала следом.
Беседку она тоже заценила, оглядела снаружи и изнутри, вывела коротко:
– Круто! – и с уважением посмотрела на Соню.
Вместе они устроились на скамейке, Яна вытянула из-за пояса дневник, раскрыла наугад.
«9 июня
Жуть какая-то! И прямо с утра. Если бы Клуша обнаружила это чуть пораньше, наверняка всё бы сделала, чтоб никто не узнал. Но тут многие увидели, когда, проснувшись, выползали из корпусов по неотложным делам. Я тоже шла умываться, и сначала вообще не поняла, почему такая толпа собралась перед огромной старой ивой, которая росла возле лагерного штаба. То есть административного корпуса, как его старшуха называла. Я кое-как протиснулась вперед, чтобы разглядеть. И разглядела… распятую чайку. Она болталась на веревке, раскинув в стороны крылья, тихонько поворачивалась и раскачивалась. У меня даже мурашки по рукам побежали. И не оттого что противно, не оттого что птица мертвая. А оттого что ведь кто-то ее убил! Убил, привязал, закрепил на дереве. Специально. Чтобы все увидели».
Глава 7
Двенадцать лет назад
Птица висела, растопырив крылья, и походила на крест. Особенно издалека. Четкий белый крест на фоне густой темной зелени.
Слишком высоко, чтобы дотянуться с земли – наверняка кто-то забирался на дерево, когда подвешивал, – и, пока завхоз бегал за стремянкой, многие успели ее увидеть.
Старшуха громко командовала, стараясь разогнать собравшуюся толпу, бросала яростные взгляды на вожатых, которые тоже не особо справлялись. А ребята не расходились, просто послушно отодвигались подальше, создавая видимость, что уходят, останавливались, а затем как-то незаметно опять оказывались возле дерева. Или просто глазели, или выдвигали гипотезы и обсуждали.
Елена Михайловна заметила среди подошедших Денисова, приблизилась к нему и зашипела:
– Что, явился полюбоваться на своих рук дело?
Алик мгновенно изменился в лице: глаза потемнели, рот сжался, превратившись в тонкую прямую черту, желваки выступили, а ноздри раздулись.
– Совести у тебя нет, Денисов. Еще что придумаешь? Или ниже уже некуда катиться?
– Это не я, – сквозь стиснутые зубы выдавил Алик.
– Ну да, конечно. Никто и не ждет, что ты признаешься. Не способен. Опять будешь выкручиваться. Как обычно.
Денисов до побелевших костяшек стиснул кулаки. Ася даже испугалась, что