Подлинная история баскервильского чудовища. Михаил ХаритоновЧитать онлайн книгу.
брат обрел ту славу, которую заслуживали его дарования – во всяком случае, внешне. Он требует огромных гонораров, но от клиентов нет отбоя. Истории о великом сыщике публикуются гигантскими тиражами, и уже появилось множество подражателей. Шерлок Холмс – признанный король частного сыска, защита слабых, надежда оскорбленных, кумир бессмысленной толпы… Не слишком ли много для Потрошителя?
– Не мучай себя. – Прохладная ладонь любящей жены опустилась на разгоряченный лоб супруга. – Ты делал все правильно… а сейчас заставил меня задуматься. Даже великие актеры уходят на покой… Но я не позволю запереть его в сумасшедшем доме. Найди другой способ.
– Я присмотрел на такой случай небольшую ферму в Сас-сексе, – признался Майкрофт, целуя руку. – Чистый воздух, единение с Природой. Там ему будет хорошо и покойно.
– Ферма? – миссис Холмс наморщила лоб. – Поселить его рядом с животными – не очень хорошая мысль. Помнишь ту собаку, над которой он «ставил опыты»? Он может не удержаться, и кому-нибудь это станет известно. Животные, которых режут заживо, очень громко кричат. По округе пойдут разговоры.
– Нет, нет. Ни коров, ни овец. Это пасека. Там только пчелы.
– Пчелы? Может быть, это выход… – задумчиво сказала миссис Холмс. – Но хватит об этом. Ты же не хочешь, чтобы у меня сегодня разболелась голова? Как раз когда у тебя выдался свободный вечер? Я не шутила насчет постели.
– О, Ирэн, – выдохнул Майкрофт Холмс. Деловитое бесстрастие окончательно покинуло его лицо, уступив место совсем иным чувствам. – Ирэн, моя жизнь, моя душа, мое наслаждение…
Женщина застонала и бросилась в объятия любимого.
Эммануил Кросс последний раз оглядел просохший холст, нанес острым концом кисточки два или три булавочных мазка, после чего удовлетворенно приложился к стакану с джином.
– Это мы еще могем, – похвалил он сам себя, поскольку посторонних в мастерской не было.
Мастерская располагалась на чердаке дома на Бедфорд-Роу. Просторное, но неуютное помещение, пропахшее дешевыми красками – старик Кросс не любил лишних расходов, – освещалось единственной керосиновой лампой, стоящей на колченогой табуретке. Там же стояла початая бутылка дешевого пойла.
Старик привычным жестом отодвинул глухую штору. Грязные пальцы мазнули по стеклу, теплому и скользкому, как обсосанный леденец. На улице как раз доживал последнюю минутку поздний вечер.
Откуда-то снизу, из жилой части дома, донесся тяжелый звон часовой пружины, готовящейся к бою. Потом раздались мерные удары – полночь пошла по Лондону медными шагами вдоль многотысячного строя салютующих маятников.
– Вот так-то, – сказал Кросс, присаживаясь на вторую табуретку и рассматривая творение своих рук. Симпатичная девушка в белом платьице и шляпке сидела в лодке, плывущей по водной глади. За ее спиной виднелась фигура гребца – темная, неразборчивая. В ногах у красотки можно было разглядеть корзинку для пикника. Розовая ленточка на шляпке развязалась и летела по ветру, как маленький