Подобие совести. Вина, долг и этические заблуждения. Георгий ЧернавинЧитать онлайн книгу.
у которой нет ни зрения, ни речи, ни осязания, в людях она онемела. В-четвертых, раненая совесть, устрашившаяся греха. Последняя и лучшая – это спокойная и чистая совесть, успокоенная в Иисусе Христе. Из них четвертая несравненно лучше трех предшествующих, настолько, что мудрый ни за что в мире ее на них не променяет. Да, раненая совесть скорее болезненна, чем греховна, скорее бедствие, чем проступок, и уже готова на следующем шаге обернуться спокойной совестью. (Fuller 1649, 107)[23]
«Раненая совесть» в ее отношении к совести «невежественной», «льстивой» и «иссушенной» чем-то напоминает кьеркегоровскую диалектику отчаяния: у испытывающего отчаяние хотя бы есть шанс, в то время как тот, кто отчаяния не испытывает, уже безнадежно отчаялся. «Раненая совесть» мучительна, но в отличие от первых трех сортов совести, представленных как статичные формы самообмана, она в динамике «готова обернуться» спокойной совестью.
Проблема с этим описанием пяти родов совести кроется в том, что первые три – это патологии, связанные с попустительством, а единственная форма сверхщепетильной совести показана как шаг на пути к совести спокойной. Важно было бы учесть, как и в чем «раненая» совесть может заблуждаться, то есть то, что она может быть dubia и scrupulosa.
Где пять, там и шесть. Баптистская версия типологии различает совесть:
а) слабую,
б) выжженную каленым железом,
в) развращенную совесть,
г) с омертвением,
д) злую,
е) добрую (Afolabi 2003, 28–31)[24].
Этот вариант также строится по принципу учета эпитетов в Священном Писании.
Вопрос в том, как различать в Писании типы совести и отдельные эпитеты; к сожалению, ответ на него остается на совести интерпретатора.
Где шесть, там и семь. Иоганн Нидер выделяет семь родов (чистой и нечистой) совести: «Добрая, как и злая, совесть многообразна». Так по Нидеру бывает совесть:
а) выжженная каленым железом,
б) слишком широкая,
в) слишком узкая или малодушная,
г) спокойная, но не добрая,
д) смущенная и не добрая,
е) смущенная, но добрая,
ё) спокойная и добрая (Nieder 1467, 12–13)[25].
Это комбинаторная четвероякая модель, дополненная двумя эпитетами из Священного Писания и антонимом одному из них. Также в вариантах б) и в) можно узнать совесть nimis larga и совесть nimis stricta из Compendium theologiae (раздел III этой главы). То есть семичастная модель комбинирует элементы, которые мы уже встречали в трехчастных и четырехчастной моделях.
Где семь, там и восемь[26]. Пуританская версия также дополняет четвероякую комбинаторную модель эпитетами из Священного Писания и градацией неуверенной совести (напоминающими модель Холла из раздела V):
Скажу о восьми Родах Совести. Первые два, а именно: Сонная и Иссушенная Совесть свойственны наихудшим из Людей. Четыре рода, а именно: Блуждающая, Сомневающаяся, Мелочная и Трепещущая Совести почти полностью безразличны к Добру и Злу; только у первых двух родов есть бóльшая Склонность ко Злу; а у двух следующих есть бóльшая Склонность
«There be five kinds of
«the weak conscience, the conscience seared with hot iron, the defiled conscience, the conscience with dead works, an evil conscience, the good conscience».
«Est autem conscientia bona similiter* [*вариант прочтения: „scilicet“] et mala multiplex quia quidam est et dicitur cauteriata alia nimis lata: alia nimis arcta & pusillanimis: alia tranquilla: sed no bona: alia perturbata no bona: alia perturbata sed bona: & alia tranquilla & bona». (Нумерация страниц [12–13], отсутствующая в инкунабуле 1467 года, приводится в варианте, предложенном в электронной версии Технического университета Дармштадта: http://tudigit.ulb.tu-darmstadt.de/show/inc-ii-648).
Восьмеричную модель также можно найти и у Аполлониуса Хольцманна, согласно которому в том, что касается побуждений совести, можно выделить пять частей: правильную (recta), заблуждающуюся (erronea), мнительно-щепетильную (scrupulosa), сомневающуюся (dubia), и вероятную, или мнящую (probabilis, или opinativa) совесть, а в том, что касается ее содержания, совесть трояка, а именно: обязывающая (obligans), советующая (consulens) и дозволяющая (permittens) (Holzmann 1737, 5–7). Однако при таких разных основаниях деления не совсем ясно, имеем ли мы дело с восемью частями совести или, скорее, с наложением пятичастной и троичной оптики (то есть пяти частей и трех аспектов: в латинском оригинале части маркируются прилагательными, а аспекты – причастиями). Поэтому, несмотря на то, что Хольцманн говорит о частях (membra) или видах (species) совести – это тем не менее восьмеричная, но не вполне восьмичастная модель совести.