Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха. Юрий ЕмельяновЧитать онлайн книгу.
«Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок писал: «Сражение в районе Белосток – Минск завершено. Войска группы армий сражались с четырьмя русскими армиями, в состав которых входило около 32 стрелковых, 8 танковых дивизий, 6 мотомеханизированных бригад и 3 кавалерийские дивизии. Из них разгромлено 22 стрелковых дивизии, 7 танковых дивизий, 6 мотомеханизированных бригад, 3 кавалерийские дивизии. Боевая мощь остальных соединений, которым удалось избежать окружения, также значительно ослаблена. Потери противника в живой силе очень велики. Подсчет пленных и трофеев к сегодняшнему дню выявил: 287 704 пленных, в том числе несколько командиров корпусов и дивизий, 2585 захваченных или уничтоженных танков, 1449 орудий, 246 самолетов, множество ручного оружия, боеприпасов, транспортных средств, склады продовольствия и горючего. Наши потери не выше, чем те, какие готовы понести мужественные войска».
Перехват инициативы позволил Гитлеру заявить 29 июня 1941 года: «Через четыре недели мы будем в Москве, и она будет перепахана». Гиммлер считал, что Москва будет взята 4 августа, Гальдер назначал день падения советской столицы на 25 августа. Позже Гитлер говорил бывшему германскому послу в СССР графу Курту фон Шуленбургу, что Москва будет взята 15 августа, а вся война на Востоке закончится 1 октября.
Однако руководители Германии и ее вооруженных сил не учитывали того обстоятельства, что, вторгнувшись в СССР, вермахт имел против себя иного противника, чем армии западноевропейских стран. Несмотря на растущий натиск войск Германии и её союзников, несмотря на поддержку, оказанную им вооруженными пособниками в Прибалтике и на Западной Украине, несмотря на проявления паники и неразберихи в первые дни войны, советские люди оказывали все возраставшее, активное сопротивление агрессору. Гальдер записал уже 22 июня: «После первоначального «столбняка», вызванного внезапностью нападения, противник перешел к боевым действиям. Без сомнения, на стороне противника имел место факт тактического отхода… Признаков же оперативного отхода не было и следа».
Описывая события первого дня войны, Гудериан признавал: «Вскоре противник оправился от первоначальной растерянности и начал оказывать упорное сопротивление. Особенно ожесточенно оборонялся гарнизон имеющей важное значение крепости Брест, который держался несколько дней, преградив железнодорожный путь и шоссейные дороги, ведущие через Западный Буг в Мухавец».
24 июня Гудериан неожиданно натолкнулся на «русскую пехоту, державшую под огнем шоссе, по которому должно идти наступление… Я вынужден был вмешаться и огнем пулемета из командирского танка заставил противника покинуть свои позиции». Однако в тот же день генерал опять попал под огонь красноармейцев. «Русские танки, – писал Гудериан, – обнаружили нас; в нескольких шагах от места нашего нахождения разорвалось несколько снарядов; мы лишились возможности видеть и слышать. Будучи опытными солдатами, мы тотчас бросились на землю, и только не привыкший в войне бедняга