Тирания веры. Ричард СуонЧитать онлайн книгу.
люди, вместе учившиеся и работавшие. Но ни Брессинджеру, ни сэру Радомиру было не суждено попасть в этот внутренний круг, и я внезапно почувствовала, как их легкое презрение быстро передается мне. Мне сразу же захотелось впечатлить их моей толлской простотой.
– Куда идем? – спросила я.
Брессинджер махнул рукой куда-то в сторону.
– Тут неподалеку есть паб «Врата Волка». Сэра Конрада не отпустят до конца ночи, так что мы тоже можем повеселиться, пока на нас не взвалили государственные заботы. Без нас ему скучно не будет, – прибавил он, заметив выражение моего лица.
– Звучит неплохо, – буркнул сэр Радомир, и я почувствовала искренность в его словах.
Брессинджер повел нас по лабиринту улиц. Почти в каждом городе и деревне, где я бывала прежде, жизнь с заходом солнца замирала. Простолюдины быстро съедали у очагов свой ужин, а затем ложились спать. Состоятельные горожане наполняли свои дома огнями свечей и наслаждались долгой трапезой, или читали, или находили себе другие занятия; но, когда в полночь звонил храмовый колокол, в их домах тоже становилось тихо, как в могиле.
Здесь, в Сове, ночь почти не отличалась от дня. Всюду кипела жизнь, всюду были люди. Я никогда прежде не видела столько питейных заведений. Под них отводились целые улицы. Население Совы, раздувшееся благодаря приезжим, было огромно, и все эти люди нуждались в еде, стойлах для лошадей, жилье и выпивке. Когда палаты, и гильдии, и биржи, и торговые дома, и литейные, и кожевенные мастерские, и аптеки пустели до следующего дня, начинался ночной цикл этого вечного карнавала. Казалось, что жители Совы, коренные и нет, попадали в порочный круг, из которого не могли вырваться: каждую ночь они пьянствовали, танцевали и распутствовали, а каждый день – трудились.
В тот миг ночная жизнь пленила меня. Мы шли по булыжной мостовой, вдыхали запахи экзотических блюд и напитков, висевшие в теплом ночном воздухе; прислушивались к разговорам, которые велись на самых разных языках; глазели на сованцев, наслаждавшихся играми и танцами на улицах, – и все это так захватывало. Несмотря на опаску и, несомненно, благодаря вину, которое разлилось по моим венам, город очаровал меня. Казалось, нет конца тем удовольствиям и ощущениям, которые он мог нам предложить.
Наконец мы добрались до «Врат Волка» – иронично названного паба, над которым возвышалось деревянное подобие его тезки. Фасад заведения выходил на просторную площадь, где светлокожий хаунерец и темнокожий выходец из Южных равнин дрались друг с другом на потеху толпе. В воздухе висел звон монет, которые бряцали в руках, кошельках и о мостовую. Слышались крики, звон разбитого стекла, а затем – насмешливые и одобрительные возгласы.
Брессинджер провел нас в паб. На меня обрушился гвалт голосов, запахи людей и прокисшего пива. Толпа грела воздух лучше любого огня, но в пабе все равно вовсю пылал очаг и сотни свечей. Зал был огромен, но казался тесным, а по периметру шли еще три или четыре яруса надстроек.
Мы протолкались через толпу. Брессинджер