Только свети, свети. Ирина РакшаЧитать онлайн книгу.
да и глумление над всей русской культурой.
Вся его жизнь замешана на дрожжах русофобии и практически на ней строится. И неудивительно – он эмигрировал в Штаты не моргнув глазом, с лёгкостью Ивана, не помнящего родства, перешагнул, как грязную лужу, Атлантический океан (с берега балтийского на берег нью-йоркский). Бросил семью с трёхлетним ребёнком, написав лишь письмо: «Не обижайся, Тамара. Не такая уж я сволочь… Меня ведь тоже обидело государство – не печатает столько лет…» И там осел в диаспоре таких же, как он, ничтожных беженцев. И оказался «властителем дум» в анклаве подобных ему коллаборантов. И они его, глубокого алкоголика, даже объявили своим кумиром и героем. И более того, выпросили у местных властей назвать один из своих трущобских переулков Нью-Йорка его именем.
Да и у нас в стране книги Довлатова (как и книги заклятых русофобов Д. Быкова-Зильбертруда[4], Сорокина – редкого мастера мата, иноагента Акунина-Чхартишвили[5]) и по сей день продаются коммерсантами в книжных магазинах. И морочат читателям их простодушно-невинные головы.
Так что, как видите, Довлатов с его «заповедниками» не одинок. Для любого здравомыслящего в России это – яркий пример дисгармонии. Изощрённо-лёгкая форма письма и гнуснейшее содержимое.
Достоевский – такая глыба, что я даже подойти боюсь. Но снизу всё вижу. Понимаю и разделяю.
И. Р. 14.12.2023
Блажен иже и скоты милует.
Притчи Соломона, XII, 10
Если есть Бог, то я бессмертен.
Ф. М. Достоевский
Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво…
О себе я давно поняла, что я оптимист-максималист. Что я в век наших бешеных перестроек – старомодна в своей вечной жажде добра, любви и happy end. И даже мои трагичные вещи (романы, повести, рассказы) с печальным концом всегда оставляют в душе надежду на добрый исход, на свет в конце тоннеля. Думаю, и жизнь моя должна кончиться не гробом, не слезами на тлении, а, как и следует православной, я с улыбкой ступлю на тропу, ведущую к вечной, лучшей жизни, к счастливой встрече с ушедшими ранее. В Боге.
Не знаю, как поступят критики или иные мудрые «веды» (и найдутся ли они для меня вообще), но я смело поставила бы своё творчество (особенно книги последних тридцати лет) как бы особняком, в стороне от общего русла сегодняшней литературы. Куда-то на бережок. Особенно мою «дневниковую прозу». В ней, я думаю, моя живая биография гармонично слилась, переплелась с искусством прозы, с мастерством Слова (документ плюс искусство). И в результате получилось новое (или хорошо забытое старое – с века XIX?) вкусное блюдо.
Авторское
Человек должен быть верующим или должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста…
А. П. Чехов
Наша комната в послевоенном Останкино. С детства помню мамин голос: «Иринка, не трогай кошку за хвост. Там микробы». Я, малышка, растопырив пальчики, осматриваю, кручу свои ладошки – и так и этак. Нет, никого