Долгая память. Ева Витальевна ШиловаЧитать онлайн книгу.
играют на публику.
Руджер как раз и относился к этим немногим. И прекрасно знал, почему будущие муж и жена не пылают друг к другу любовью. Да потому что Председатель Собрания не сумел удержать язык за зубами и заблаговременно оповестил невесту о наличии у тин Веронье родового проклятья и ее возможной дальнейшей трагической судьбе. А вот спросить: зачем? Небось, ту же Корадду ти Биратье в свое время ни о чем не предупреждали, ну, так и проблем с ней никогда не возникало. Зачем сейчас понадобилось что-то менять?
Не иначе отомстить захотел, идиот, за ее слова о том, что после замужества она расквитается со старыми шантажистами. И она, что вполне логично, сочла себя обманутой. Потому что изначально-то обещали сплошные радости: замуж за потентата, безбедную жизнь, доступ к власти и деньгам, содержание родителям, и всего-то надо быть верной женой и вести себя прилично на публике. А что оказалось? Что рождение первого ребенка мужского пола будет означать запуск того момента, когда вновь «проснется» проклятье рода тин Веронье. И шансов выжить именно у нее может не быть. То, что в зону риска попадает и сам Ривег, ее мало трогало, поскольку это их семейное проклятье, и у него выбора все равно не было. Но то, что под удар, тупо использовав и «случайно» забыв предупредить о смертельных последствиях, подставили ее саму… вот это ее привело в ярость.
И отказываться поздно, ее клятву в свое время тоже подтвердил Главный ритуалист Колхидии. Поэтому выбор у нее предельно простой: или соблюдая условия клятвы не разглашать подробности кому ни попадя, выполнять взятые на себя обязательства, или попробовать ее нарушить и мгновенно выгореть изнутри, превратившись в пепел. Ну и как после этого относиться в будущему мужу, который как раз и должен послужить спусковым крючком того механизма, который начнет отсчитывать секунды ее жизни? И, возможно, жизни ее детей?
А будущий муж ее метания и обвинения понимать отказывался. Сам-то он с детства жил с пониманием того, что его ранняя смерть может оказаться неизбежной, но относился к этому факту… философски, что ли. Фаталистически, можно сказать. За годы можно сжиться и не с такой мыслью. Поэтому делай, что должен и увидишь, что будет. Зато есть шанс, объяснял он невесте, что свежая кровь, полученная от нее в этом браке, переборет проклятье и жизнь их сына окажется долгой и счастливой. Она же хочет счастья их будущим детям?
Хотеть она, может и хотела, но… неприятное это понимание, что между счастьем ребенка и своей смертью нужно поставить знак равенства. Поганое оно, понимание это. Причем ребенка-то еще нет, а она, потенциальная смертница, всего-то шестнадцати лет от роду, вот она. И жить с сознанием, что смерть настигнет тебя после рождения твоего первенца – так себе ощущение.
И какой может быть выход? А не рожать как можно дольше, дольше и проживешь. Что она и сообщила супругу в брачную ночь. Идея сама по себе богатая, если… ее будут разделять оба супруга. Только Ривег соглашаться с этим решительно не хотел. Зачем тогда