Дитя леса. Екатерина Михайловна ШрейберЧитать онлайн книгу.
постели. Ждала, представляла, как он в эти часы кувыркается с какой-нибудь куклой, злилась и только под утро задремала. Проснулась от звука открывающейся двери и увидела Глеба. Пьяного, вонючего. Он зашёл в спальню, навалился на меня всем телом и начал целовать. От него несло перегаром, табаком и сладкими духами. Я решила, что лучше умру, чем позволю ему прикоснуться к себе. И всё это высказала, прямо в его тупую помятую рожу.
Но Глебу нельзя было отказывать, неважно, пьян он или трезв. Рывок за волосы, толчок, и вот я уже лежу на полу, пытаясь не завыть от боли. Время пять утра, соседи спят. Разбужу. Какого чёрта я думала об этом? Он выругался, пнул меня и упал на кровать. Пнул сильнее обычного. Живот скрутило от боли. Я доползла до телефона, глядя, как по паркету за мной стелется кровавый след, и вызывала скорую. Открыла дверь и отрубилась. А когда очнулась в больнице, поняла, что в матке пусто.
Глебу за это ничего не было. Ну как ничего… Ровно через три дня он разбился в лепешку на мокрой трассе вместе со своим «геликом». А я, видишь, стала наследницей. И бизнеса, и пьянства, и злобы.
Снова стук бутылки о зубы. Глоток.
Я молчала. Вот то, чего боялся отец, от чего бежал. Он не хотел, чтобы мы жили так, чтобы даже соприкасались с таким миром. В эту минуту я поняла его лучше, чем когда-либо.
– Ты не моя дочь, но иногда мне кажется…
Инесса оперлась руками на диван и кое-как поднялась.
– Спи. – Шмыгнула носом и пошатываясь вышла из комнаты.
Я уткнулась лицом в подушку и заплакала. Только бы она не услышала.
«Мам, мне здесь не нравится. По вечерам город похож на яркую разноцветную картинку, но большую часть суток он серый, шумный и вонючий. Некоторые люди вызывают у меня желание убежать, спрятаться. А ещё иногда внутри возникает болезненное ощущение, похожее на спазм в желудке, которое не предвещает ничего хорошего. Как будто я перехожу бурную реку по сколькому бревну и вот-вот упаду. Что-то случится. Но тогда я думаю об Инессе и Егоре. Их нельзя бросать. Я должна быть рядом».
Глава 5. Кладбище
Почему родители решили поселиться в лесу, я могла только догадываться. Долгое время я думала, что так живут все люди, но позже поняла, что мы не такие, как все. Вокруг не было никого, с кем можно было бы себя сравнить, а те, кто заглядывал в нашу избушку – охотники или грибники, – общались с нами, как с чудными зверушками: поглядывали с опаской или напротив с излишним любопытством, держались осторожно или высокомерно. Изредка приходили городские – люди откуда-то издалека, которых манили слухи о живущих в лесу отшельниках. Отец с ходу отличал тех, кто являлся с добром, от тех, кто хотел чем-то поживиться: тайным знанием или славой. С первыми он вёл себя сухо и насмешливо, вторых сразу выставлял за порог.
Когда я немного подросла, узнала, что отец успел повидать мир. Он был на настоящей войне, но никогда не рассказывал об этом. По его словам, только любовь к маме и жизнь на природе спасли его от саморазрушения. Странное слово – саморазрушение. Зачем человеку себя разрушать?
Отец