Обширней и медлительней империй (сборник). Урсула Ле ГуинЧитать онлайн книгу.
замок? По-моему, вы видели их более чем достаточно.
– В крепости Дрио Одо провела девять лет, – ответил Шевек. Лицо у него было замкнутым и решительным – таким оно стало после разговора с Оегео. – После восстания в семьсот сорок седьмом году. Там она написала свои «Письма из тюрьмы» и «Аналогию».
– Боюсь, что этой крепости больше не существует, – с сочувствием сказал Пае. – Дрио был практически умирающим городом, и Фонд попросту стер его с лица земли и построил заново.
Шевек понимающе кивнул. Но когда машина ехала по берегу реки Сейсс к повороту на Йе Юн, в излучине промелькнуло странное здание на утесе – тяжеловесное, полуразрушенное, какое-то неумолимое, с осыпавшимися башнями из черного камня, чудовищно отличавшееся от великолепных легких строений Фонда космических исследований, от его белоснежных куполов, ярко раскрашенных стен, аккуратных лужаек и прихотливо проложенных тропинок. И ничто иное не могло оттенить их более сурово, так что сейчас они казались всего лишь картинками на конфетных обертках.
– Вот, по-моему, как раз и есть та крепость, – заметил Чифойлиск, испытывая, как всегда, удовлетворение оттого, что удалось чем-то досадить Пае.
– Она же вся разрушена, – сказал Пае. – И должно быть, пуста.
– Хотите остановиться и осмотреть ее, Шевек? – спросил Чифойлиск, готовый уже постучать в прозрачную перегородку, отделявшую их от шофера.
– Нет, – коротко ответил Шевек.
Он уже увидел то, что хотел: в Дрио по-прежнему была тюрьма. Ему необязательно было входить в крепость и искать в развалинах ту темницу, где Одо провела девять лет своей жизни. Он знал, что это такое.
Сурово и холодно смотрел он на вздымавшиеся почти над самой дорогой тяжеловесные башни и стены. «Я здесь стою с давних времен, – говорила Крепость, – и еще долго буду стоять здесь».
Вернувшись в свои апартаменты – после обеда в столовой для преподавательского состава и аспирантов, – он уселся, наслаждаясь одиночеством, у незажженного камина. В А-Йо стояло лето, близилось летнее солнцестояние, самый долгий день в году, и сейчас, в девятом часу вечера, было еще совсем светло. Небо за арками окон играло дневными красками – чистое, голубое, теплое. Воздух был легок и приятен, пахло скошенной травой и влажной землей. В часовне по ту сторону лужайки горел свет, и оттуда доносилась негромкая музыка. Это было не пение птиц: кто-то упражнялся в игре на фисгармонии. Шевек прислушался. Музыкант разучивал «Гармонию чисел», хорошо знакомую Шевеку с детства, как, впрочем, и любому жителю Урраса. Одо не пыталась изменить что-либо в основах музыкального строя. В отличие от общественного. Она всегда уважала то, что было жизненно необходимо всем людям. Поселенцы на Анарресе отказались от законов, выдуманных людьми, их предшественниками, однако оставили неприкосновенными законы музыкальной гармонии.
Просторная комната была полна теней и тишины; за окном уже сгущались сумерки. Шевек огляделся: идеальной формы арки высоких окон, отлично натертый старинный паркет, могучий, скрывающийся в полумраке изгиб дымохода