Обязана быть его. Алиса КовалевскаяЧитать онлайн книгу.
высокие шпильки и крохотный клатч… Нетрудно было догадаться, за кого примет меня водитель.
Как ни страшно было мне садиться в машину, пришлось сделать это. Забившись в угол заднего сиденья, я съёжилась. Глянув в зеркало заднего вида, перехватила взгляд водителя.
– Улица… – он назвал адрес, по которому меня следовало отвезти.
– Да, – сиплым, чужим голосом отозвалась я, и машина тронулась с места.
Несмотря на то, что в салоне было тепло, меня то и дело бил озноб. Чувство, что от меня пахнет сексом, не покидало ни на миг. Сексом и запахом мужчины, с которым я этим самым сексом и занималась совсем недавно. Догадаться, какой видел меня сидящий за рулём водитель, было несложно – спускаясь в лифте я и сама вдоволь насмотрелась на собственное отражение. Сколько ни пыталась стереть косметику, пригладить волосы, ничего не помогало. На шее моей красовалось несколько засосов, губы были припухшими.
К глазам подступали слёзы. Как ни пыталась я сдерживать их, в конечном итоге несколько скатилось по щеке, и я поспешно вытерла их, боясь привлекать к себе ещё большее внимание. Хотелось стать тенью. Незаметной, невидимой. Хотелось просто в целости доехать до дома. Дом…
За всё время пути водитель – выходец с востока, не проронил ни слова, не задал ни одного вопроса. Заметив угол собственной многоэтажки, я облегчённо выдохнула и, стоило машине остановиться, поспешно покинула салон.
Звук шагов отдавался от стен подъезда, когда я шла по лестнице к лифту, когда вышла из него на своём этаже. Ключ, что я вытащила из клатча, то и дело норовил выскользнуть из пальцев. У двери я всё же выронила его. Прижалась лбом к металлу и выдохнула. При мысли о муже меня снова затрясло, на плечах выступили мурашки. Я знала, что этот вечер и ночь он мне никогда не забудет. Не забудет даже несмотря на то, что сам заставил пойти к Терентьеву, сам, угрожая дочерью, заставил лечь под него. Страшная, необратимая реальность обрушилась на меня. Мой муж – тиран, а я… Я полностью зависима от него.
Кое-как справившись с замком, я вошла в квартиру и прислушалась. В кухне работал телевизор.
– Эдуард, – позвала я негромко, чтобы не разбудить дочь. Голос прозвучал тонко, натянуто. – Эдик!
Забыв разуться, вошла в кухню и увидела свернувшуюся на кожаном дванчике Соню. По экрану включенной плазмы прыгали герои её любимого мультика, по кожаной обивке, столу и полу были разбросаны конфетные обёртки.
Испуганная, не понимающая, в чём дело, я подлетела к дочке и тронула её плечико.
– Соня! – потеребила, чувствуя, что на меня накатывает истерика. – Соня…
Дочь приоткрыла сонные глазки, и я выдохнула. Зевнув, она потёрла личико.
– Мама, – шепнула тёплая, особенно нежная со сна.
– Ты почему тут сидишь, малыш? – по-прежнему не в силах понять, что происходит, спросила я. – И кто тебе разрешил брать конфеты? Соня…
– Папа, – она снова зевнула. – Он сам мне их дал.
– Папа? – переспросила я, хмурясь, и обернулась к коридору, будто бы Эдуард мог появиться там от одного упоминания